Он впервые видел ее такой жалкой и испуганной, словно перед ней стоял дикий зверь, способный разорвать ее. Рядом с сжавшейся от страха супругой, не по-здешнему тоненькой и маленькой, Сергей вдруг почувствовал себя могучим Голиафом, сильным и беспощадным, каким и должен быть, по его убеждению, настоящий мужик.

Лилия попыталась покорной улыбкой разрядить обстановку, но это не сработало. Тяжелой мозолистой рукой Серега провел по ее губам, вместе с вымученной улыбкой сдирая с них нежную кожу. Лилька скривилась, но не заплакала, поняв, что в этот раз слезы не помогут, сама напросилась. Ну, кто ее за дурной язык дергал, терпи теперь.

Увидев выступившие на Лилькиных губах капельки крови, Сергей впервые не почувствовал укора совести и желания повиниться, как у них было заведено после каждого скандала. Горячая удушливая волна мужского превосходства над покорной и податливой женой накрыла Серегу с головой, заставив его забыть о боли, которую, наверняка, испытывала перепуганная Лилька. Он слизнул с ее губ соленые капельки крови и шумно выдохнул, с высоты своего роста оглядывая съежившуюся от страха супругу.

Стоп, остановись, приказал Серега себе, пытаясь загнать внутрь волну ярости, сносившей крышу. Его рвало на части незнакомое чувство, ломающее душу и тело, проявившее в нем что-то настолько необычное и новое, чему он не находил объяснения. Волнующее превосходство пьянящей мужской силы над женской слабостью нравилось ему гораздо больше, чем обычное желание каяться и просить у супруги прощение за свой горячий и необузданный нрав.

Куда-то исчезла потребность оберегать такую беззащитную в житейских делах Лильку, уступив место брутальной и безжалостной жажде повелевать, ломая и наказывая ее за дерзость и строптивость.

Не говоря ни слова, Сергей утащил ее в комнату, опрокинув на диван. Одним движением рывком стащил с нее майку вместе с кружевным лифчиком, оголив налитую грудь. Оставляя на нежной коже засосы, он протянул влажную дорожку поцелуев до пупка и замер, почувствовав дикий страх жены, заставивший ее утробно всхлипнуть и втянуть живот, стоило ему прикоснуться к мягкой коже.

Дикий неконтролируемый страх Лильки остудил горячую голову Сергея, неприятно царапнув самолюбие. «Чего ее так корежит, словно приведение увидела? Странная она сегодня, как не в себе. Что ей стоило молча дать ему и заняться своими делами? Нет, надо довести его до бешенства, а потом жертву из себя строить.»

ГЛАВА 4

Крепко зажмурив глаза, чтобы не видеть незнакомый звериный оскал, исказивший красивые черты, Лилия даже не пыталась сопротивляться, поняв, что в данной ситуации мужа лучше не злить, а надо попытаться подыграть ему в его любовном азарте. Откуда ей знать, что происходит в соседских домах, может, женщины и не такое терпят, поскольку о подобных делах они обычно молчат и не выносят интимные подробности семейной жизни на людской суд.

– Такой ты мне нравишься больше, – довольно улыбнулся Серега, глядя на притихшую жену. – Сейчас ты на настоящую женщину похожа, а то всегда норовишь отделаться от меня. Все боком, скоком, все отстань, да побыстрее, вроде не со своей женой спишь, а со случайной бабой где-то втихаря любишься.

Лиля послушно кивала, недоумевая, что в последнее время произошло с покладистым мужиком, на которого и прикрикнуть можно было, и замахнуться в ответ, в случае чего, не грешно. Все ее капризы муж был готов молча стерпеть и превратить ее строптивость в шутку, но, видимо, не сегодня.

Довольный собой, Серега присел на диван, заграбастав ее в крепкие объятия. Лиля прильнула к его необъятной груди, опасаясь противиться его неуемной силе. Кто знает, что у него на уме?