Девять минут прошло. «Три точки. Я обнаружил три точки. Почему три? Не в твистер же отец играет здесь… Но что будет, если они рассчитаны на определенный вес?» Парень берет неподалеку стоящее растение в руки для того, чтобы увеличить вес под показатели Валенти и встает на две рядом расположенные точки. «Вот стою я тут с горшком травы в руках перед стеной. Вот потеха будет, когда это на камерах увидят. Забавно будет, если тут не нужен определенный вес и я зря стараюсь. Так, ладно. Допустим, здесь он стоит. Еще одна точка правее и выше. Что там может быть? Что туда можно поставить? С чем… Портфель! Он часто носит в руке деловой портфель. И сколько он может весить? Ладно, все, что у меня есть – телефон. Надеюсь, подойдет.» Юноша кладет на третью точку свой телефон. Ничего не происходит.

Десять минут прошло с момента доклада. «Может, я ошибся? Может, тут нет датчиков? Может, это вообще не та стена? Может, я все же заблуждаюсь в отношении своего отца?» И тут перед Куртом отодвигается стена. Охренеть. Парень ставит растение на пол, подбирает телефон и хочет зайти внутрь, но останавливается. «А если, переступив порог, я невольно подам сигнал о посещении? Нет, так рисковать нельзя». Курт фотографирует на смартфон содержимое комнаты. А там есть на что посмотреть. Сделав несколько интересных снимков, парень выходит из комнаты, хочет закрыть дверь и понимает, что она не закрывается. «Дверь открыта… Вот дерьмо! Я не знаю, как закрыть ее! Дерьмо, дерьмо, дерьмо! У меня около трех или двух минут. Черт, нет времени». Курт разворачивается и быстрым шагом идет назад. Дрожь по телу, сердце неистово старается высвободиться из груди, легким не хватает воздуха. Он знает, что ему будет, если отец прознает про его дела. Он испытывал такое. И еще раз он не выдержит. От воспоминаний по спине бежал леденящий холод. Ноги сами собой несут его в главный зал. «Давай, закройся уже сама! Твою мать, как я не продумал это? Главное, чтобы меня никто не увидел». Курт заворачивает за угол и видит, как ему навстречу идет молодой парень в белой рубашке, отлично отглаженных новых черных брюках и начищенных туфлях:

– Не подскажешь, где здесь туалет?

– Не знаю, – резко отвечает ему Курт и, проходя мимо него, ускоряет шаг.

«Не знаю? Серьезно? Какой же бред я сказал. Что ему нужно? При чем здесь туалет? Какого хрена он тут забыл?! Меня видели. Полное дерьмо. Я попал. Я попал… Кто это такой? Школьник или агент отца? Почему он так одет? Что мне теперь делать?»

Двенадцать минут прошло с начала доклада. Курт заходит в толпу, пропихиваясь внутрь и создавая небольшую суматоху. Просит у парня свой кардиган обратно, оправдываясь тем, что замерз. 11:59. Опять московская группа начинает какое-то движение. Охранник теряет свой объект из вида. На пару секунд. Школьники расступаются, и он вновь ведет наблюдение. Все нормально.

12:00. Валенти выходит. Никаких представлений, никакой подготовки зрителей. Ровно в двенадцать часов нога главы корпорации Хайвест ступает на сцену. Публика в мгновение ока начинает неистово кричать, игнорируя попытки учителей их успокоить. Зал заполняется гамом, состоящим из благодарностей, восхвалений, просьб обратить на себя внимание и непрекращающимися аплодисментами. Даже охранники вздрогнули от такой резкой смены обстановки. Но помимо всепроникающего хаоса звуков они через наушники услышали еще кое-что. То, что никогда не должно быть услышано в этих стенах. Особенно в этот день.

Протокол 8. Все резко стало не нормально.

12:00. Валенти Нокс появляется на сцене. Крики и аплодисменты не смолкают. Он неторопливо обозревает присутствующих. Медленно поднимает правую руку вверх. Чем выше поднимается его рука, тем ярче становится реакция учеников. Валенти держит руку открытой ладонью на публику. Еще пару секунд дает молодым ребятам выплеснуть энергию. Ладонь резко сжимается в кулак. В этот же миг в зал воцаряется абсолютная тишина. Дети и учителя обратились в слух.