Весь небольшой двор колонии был заставлен транспортом, какими-то бочками под наспех сооруженным брезентовым навесом, ящиками с загадочным содержимым, и дырой колодца, который начали рыть, но так и не успели довести дело до конца.

В общем, за воротами не оказалось ничего необычного, что-то в этом духе Цент и ожидал увидеть. А вот что действительно стало для него необъяснимым сюрпризом, так это полное отсутствие людей. Вкупе с настежь распахнутыми воротами это выглядело весьма странно и даже подозрительно.

– Дома, вроде бы, никого, – заметил князь, держа дробовик наготове. Кто знает, что это за место, и не является ли все это чьей-то изощренно расставленной ловушкой?

Владик тоже заглянул в распахнутые ворота, увидел пустую колонию, и тут же был охвачен недобрыми предчувствиями. По всему было видно, что люди обосновались в этом месте надолго, если не навсегда, они возвели капитальное жилье, начали рыть колодец, чтобы обеспечить себя водой. Возможно, где-то за забором, в лесу, у них даже были огороды. Никто по своей воле не будет обживаться на каком-то месте, а потом бросать его без видимой причины.

А причин, на первый взгляд, и впрямь не было. Владик нигде не видел последствий боя, да и ворота были не взломаны, а именно открыты. Кто бы ни напал на колонию, орда зомби или живые бандиты, после этого остались бы многочисленные и хорошо заметные следы.

– Что здесь произошло? – тихо спросил Владик, робко выглядывая из-за широкого плеча спутника. – Где все люди?

– По грибы ушли, – проворчал Цент. – Что глупые вопросы задаешь? Я тут впервые, как и ты. Сейчас пошарим, поразведаем. Глядишь, что-нибудь и выясним.

– Хорошо ли это – шарить в чужом доме? – засомневался Владик. Тревожила его не моральная сторона вопроса, а возможность внезапного возвращения хозяев колонии. Те вряд ли запрыгают от радости, когда узнают, что какие-то бродяги без спроса рылись в их вещах.

– О том, что такое хорошо и что такое плохо, предоставь судить людям, более мудрым, нежели ты, – посоветовал слуге Цент. – Здесь требуется могучий интеллект, коим ты, очевидно, не обладаешь. Твой удел не размышлять о сути бытия, а копать землю и помалкивать.

Возражать монарху Владик не стал. Знал прекрасно, каково это – спорить с Центом. Ты ему слово, он тебя битой – вот и вся дискуссия.

– Но если мы начнем рыться здесь, и внезапно вернутся хозяева, они могут неправильно все понять, – все же дерзнул сообщить землекоп. Волновался Владик не за сохранность чужого имущества, а за свое здоровье. Кто знает, как принято наказывать воров в этой колонии? Возможно, их, без лишней волокиты, убивают на месте? Или гуманно избивают до состояния первой группы инвалидности, после чего выбрасывают за ворота, дабы те домучились и опочили на воле.

– Сомневаюсь, что нам стоит опасаться внезапного возвращения хозяев, – высказал свое профессиональное мнение Цент.

– Почему ты так думаешь? – встревожился Владик. – Ты что-то знаешь?

– Тут и знать нечего. По своей воле они не бросили бы свой дом и не сбежали всем составом. Притом бежали так прытко, что забыли даже ворота запереть. Или не посчитали нужным, поскольку не планировали сюда возвращаться.

– Что могло заставить людей поступить так? – содрогнулся Владик.

– Либо что-то, представляющее реальную и неслабую опасность, либо же что-то, внушающее невыносимый ужас, – обозначил круг подозреваемых Цент. – Есть еще одна версия, согласно которой местные обитатели подверглись массовому сумасшествию и, лишившись рассудка, убежали в лес на верную погибель. Но этот вариант я предлагаю не рассматривать в силу его маловероятности.