– Молекулярная структура, согласно показаниям, довольно плотная. Компоненты не определены.

– То есть мы не знаем, из чего эта фиговина состоит и как действует?

– Действует? – ученый прищурился. – Неужели, Александр, вы верите в истории про золотую рыбку и «Скорбящий Камень»? Мне, например, импонирует теория профессора Дугина о ноосферных протуберанцах, проецирующих человеческие настроения, но не выполняющих их желания. Ведь если вдуматься, как может единое информационное поле обработать посыл нейронов отдельного человеческого мозга и материализовать чаяния этого человека? А структура и впрямь странная… Датчик фиксирует соединения на основе кремния… Вот в такие моменты я понимаю, как ничтожны homo, которые нарекли себя sapiens.

– Ага, ничтожны, – я иронично улыбнулся и перевел взгляд на поблёскивающий влажными гранями «Камень». – Раз уж он существует, то…

– Да, да. Поражен не меньше вас! – Шилов снова принялся кивать. – Я пять лет изучал физические особенности аномалий. Пять лет впустую! Мы ведь так и не разобрались, каким образом, например, генерируются электрические заряды внутри «энерго». Если бы «Камень» мог исполнять желания, как в сталкерских легендах…

– И что бы вы загадали, профессор?

– Найти его на пять лет раньше, когда я только прибыл на Рубеж. Найти и всесторонне изучить…

Он встал, спустился с лестницы, шагнул к мерцающему изваянию и протянул ладонь, намереваясь дотронуться до его поверхности.

– Не смейте! – рявкнул я, предостерегая ученого от необдуманных действий.

– А так притягательно… – Шилов глубоко вздохнул.

– Идемте, профессор. Нам нельзя здесь задерживаться. Сейчас ребята прикончат мутанта, и мы сможем выйти. – Развернувшись, я стал подниматься по лестнице. Камень существует, а остальное – не наше дело.

– Нет!

– Профессор, я…

– Не оборачивайтесь, Александр! – за моей спиной щелкнул предохранитель пистолета.

– Какого чёрта?!

– Не оборачивайтесь, – голос ученого сделался мягким, тихим, будто обращался он не к офицеру спецподразделения, а к пятилетнему ребенку.

– Я и не оборачиваюсь. Стою на месте.

Вашу душу! Доигрались…

– Я слишком долго шел к своей мечте, чтобы останавливаться в шаге от её воплощения, – прозвучал его спокойный, но уже с нотками металла, голос.

Глубоко вздохнул. Пальцы левой руки коснулись ребристой рукояти ножа. Меня на мгновение бросило в круговорот мыслей, но баритон Шилова отрезвил, вернул в реальность:

– Я знал, что она будет здесь – мечта всей моей жизни. Мое чудо…

– Вы же сказали, что это лишь проекция человеческих желаний. Разве не так?

– Это было предположением. – Послышался шорох – ученый подошел вплотную к «Камню», не опуская пистолет. – Мне лишь нужно дотронуться до мечты, чтобы всё выяснить.

– Сделайте милость!

Средний и указательный пальцы сжались на черной тряпице, обмотанной вокруг рукояти ножа, и тяжелый «Смерш» приподнялся в ножнах, как раз настолько, чтобы можно было выхватить его и нанести удар. Удар кому? Полоснуть ножом сотрудника НИИ аномалистики? Нет уж, увольте. Я ещё не выжил из ума, чтобы резать глотки спятившим ученым. Не он первый «слетает с катушек». На моей памяти таких было человек пять. Прикончишь – потом не отпишешься. Особисты с Рубежа и слушать не станут объяснения бывшего сталкера – упекут за убийство и прикроют дело. Главное сейчас – выбить у него из рук пистолет…

– Застывшие шарики смолы… – бурчал Шилов, – Это ведь и есть артефакты – «слёзы камня»!

Я резко прыгнул за бетонную плиту лестничного пролета, где оставалось достаточно места, чтобы укрыться от пуль. Оказавшись в безопасности, за преградой, выдернул из ножен хищно блеснувший клинок.