– Это не чудище, это гвард. Незнать на контракте. В данном случае фактически шпион, засланный в нашу страну с определенной целью. Вы не возражаете, я закурю? – Звонарь достал сигарету и, не дожидаясь ответа, щелкнул зажигалкой.

– Да-да, конечно, – поспешно кивнула Тамара. – А почему вы все говорите «незнать», ведь, наверное, правильнее – «нечисть»?

Капитан хмыкнул и, практически не разжимая губ, процедил:

– У нас так сложилось исторически. На Западе обитателей Темного мира называют иллотусами, или малусами. А термин «гвард» для биоэнергетического организма, связанного договорными обязательствами и поселенного в рукотворном обиталище, впервые предложил Арнальдо де Виланова. Он же чаровал первых гвардов, помещая их в алхимические приборы.

– Никогда не слышала эту фамилию, – удивленно пожала плечами Тамара.

– Де Виланова был испанским магом, врачевателем и алхимиком, – лишенным всяких эмоций голосом произнес Звонарь. – Учился у арабов. В конце тринадцатого века работал профессором медицины в Барселонском университете и придворным врачом арагонского короля. Был отлучен от церкви испанскими иерархами как колдун и заклинатель духов, бежал из Испании и после долгих странствий нашел убежище в Авиньоне, у папы Климента Пятого. Помимо прочего, является автором знаменитого трактата «О печатях». Наработки де Вилановы использовал учитель Парацельса натуромаг Тритемий. А вообще, стажер, возьмите у Вершинина книгу Гофориуса – там все написано.

Последнюю фразу капитан произнес таким ледяным тоном, что у Тамары пропала всякая охота продолжать разговор.

Через час с небольшим машина затормозила у серого складского забора. Над железными воротами синела вывеска «ООО "Кошкин дом"» и логотип холдинга – умывающийся котенок на фоне лубочного теремка.

– Тамара, – сухо произнес Звонарь, – вы, пожалуйста, вперед не лезьте. Говорить буду я.

– Хорошо, – буркнула девушка.

Вначале в ней вскипела обида на рыжего капитана, но, выбравшись из машины, Тамара несколько успокоилась и решила – в конце концов, она всего лишь стажер. Чего обижаться? Придет и ее время, а пока нужно больше смотреть, слушать – и запоминать.

Охрана безропотно пропустила их на территорию складов. Шел мелкий крупяной снежок. Они остановились на заасфальтированной площадке, посреди которой торчал высоченный фонарь-«ромашка». Справа виднелось современное офисное здание, впереди глыбились огромные ангары. Ворота одного из них были открыты, и в темном чреве сновали желтые автокары-погрузчики.

Неожиданно рядом возник, словно из воздуха, управляющий – пожилой дородный армянин, напоминающий итальянского оперного тенора. Вначале он с фальшивой улыбкой едва не заключил их в объятия, с характерным акцентом приглашая «нежданных, но все равно очень дорогих гостей из органов» в кабинет, «попить чай, покушать после дальней дороги».

– Не суетитесь, Гарбегян! – поморщившись, сказал Звонарь.

Управляющий замолчал, внимательно посмотрел на капитана – и резко сменил тон.

– Чем обязан? – на чистейшем русском языке спросил он.

– «Шварцен Форричтанг», – коротко ответил Звонарь. – Мне нужно знать, сколько и какой продукции поставляла на ваши склады эта фирма за последний год.

– Видите ли, господин капитан, – спокойно заговорил Гарбегян, открыто глядя в глаза Звонарю, – в минувшем году никаких поставок от названной вами компании не было. В прошлом, впрочем, тоже. Хотите посмотреть документы?

– Хочу, – кивнул Звонарь.

– Извольте.

Следующие три часа Тамара и рыжий капитан провели в уютном кабинете управляющего, просматривая бесконечные акты приемки, накладные, договоры и контракты. Похоже, Гарбегян не лгал – они не встретили ни одного упоминания «Шварцен Форричтанг».