Как он понял, что замуж меня выдают принудительно? Почему решил вмешаться, да еще таким образом? Почему поцеловал в губы, когда мог в щеку – этого было бы достаточно для завершения ритуала? Откуда у него столько рэйских камней? И почему носит их в кармане, а не хранит в банковской ячейке? Хотел принести в дар богине?

От вопросов разболелась голова, даже замутило слегка.

Ньйор, оставленный у заснеженной рябины, встретил хозяина радостным гортанным мяуканьем. Ездовой зверь Глыбы явно больше казенных, редкого серо-черно-белого окраса. Его пушистые лапы нетерпеливо топтали тонкий слой снега – после ранней расчистки свежего успело насыпаться немного.

– Подожди. – Фрост опустил меня на ноги.

Сам же, быстро застегнув куртку, из седельной сумки достал огромное, казалось, способное укутать всю Вьюгу, покрывало мышиного цвета. Тонкое, из пуха фурра, но при этом неимоверно теплое и мягкое.

Зачем-то обернув им поверх шубы, страж посадил меня боком в седло. Заняв место позади, одной рукой крепко обнял, второй взялся за поводья.

Не дожидаясь приказа, ньйор потрусил вперед.

Лучшего момента для разговора и не выберешь – пора прояснить ситуацию. Увы, забыла, что клятое зелье все еще действовало. А потребовать объяснений Фрост не догадался.

Совсем наоборот, отметив мою возню, он велел ультимативно:

– Спи!

И я вырубилась.

Он женился. Зачем? Не скажет, даже если сама Тьма призовет к ответу.

Искал судьбоносную подсказку – и обрел супругу. Впервые в жизни принес пожертвование чужой богине – и отдал его за одежду испуганной девушки.

Еще несколько минут назад, спрятавшись в тени, он незамеченный наблюдал за разворачивающейся драмой.

Когда ранним утром в храм приносят спящую невесту, это не настораживает. Мало ли какие традиции или причуды у местных? Но когда к алтарю ведут вялую магичку, недавно пережившую предательство жениха, это вызывает вопросы.

И он вмешался единственно возможным способом на этом этапе ритуала.

Изольда Эйк. Пепельная блондинка с невероятно синими глазами. Латорийка, специалист по защитной магии с дипломом солидного университета, но при этом несдержанная и быстрая на решения. И как породил Север столь горячее сердце? Загадка.

Контроль еще силен, но в любой момент мог пойти трещинами. Он рисковал, даже временно приближая к себе столь импульсивную особу. Чем раньше от нее избавится, тем лучше для девчонки.

В древних книгах говорится, что спонтанный поступок меняет судьбу. Что ж, вскоре он проверит, ошибались ли предки.

Темнота и тишина, казалось, длились всего мгновение. За ними пришли смех и тусклый свет.

– Фрост, ты никак человека везешь? – загрохотал совсем близко мужчина.

Солидный бас кажется знакомым. Людвайг?

Открыв глаза, я сонно уставилась на серое покрывало – вот зачем оно Фросту. Чтобы скрыть личность женщины, которую вез. Умно.

– Девку везет! Вон из куля торчит краешек подола! – поразился второй мужчина.

– Глыба, все так плохо в личной жизни? – Глумливый голос Йохана я узнала сразу, и остатки сна улетучились. – Ты себе бабенку похитил, чтобы согревала холодными ночами?

Любопытствующие стражи развеселились плоской шутке.

– Это моя жена.

Смех стих. Кто-то закашлялся.

– Глыба, ты серьезно? – спросил Людвайг озадаченно.

– Ты видел, чтобы наш молчун шутил?

– Покажи девушку, Фрост! – потребовал напряженно Йохан.

– Она спит. – Страж, заслуженно прозванный Глыбой Льда, как всегда лаконичен.

– Предъяви тогда брачный браслет, – велел Людвайг. – А вдруг парни правы и ты кого-то похитил?

В голосе его звучало натянутое веселье. Боги мои, а ведь он поверил в предположение Йохана! Поверил, потому что тот свой, а Фрост – малознакомый чужак, да еще и держится в сторонке.