– Идеи есть?

Какие могут быть идеи? Работать надо, землю носом рыть, тогда что-нибудь да вылезет, а пока…

– Посёлок придётся шерстить полностью, Иваныч, – подвёл итог Павел. – Расспрашивать всех и каждого, кто чего видел, кто чего знает. Ориентировочно ищем группу преступников молодого возраста от шестнадцати до двадцати лет, нормально обеспеченных, любителей выпить, шумно погулять и поиздеваться над слабыми. У них вчера был кураж, который и сегодня не прошёл, а такое поведение приметное.

– Согласен. Тогда так. Собираемся в конторе Разреза всем личным составом, что здесь имеем. Там разбиваемся на группы. Каждой выделим определённую часть посёлка и начнём отрабатывать дом за домом.

Даже с теми дополнительными силами, которые пригнал из районного центра Иваныч, сотрудников оказалось не так много. Объём работы был огромный. Но все понимали важность поставленных перед ними задач, поэтому взялись за дело споро, со всей ответственностью и прилежанием. И результаты не заставили себя ждать.

Ещё до наступления вечера стало известно, что четверо подвыпивших восемнадцатилетних отморозков, разгуливая рано утром по улицам посёлка, вели себя очень дерзко. Нагло приставали к одиночкам, кичась численным превосходством, угрожали расправой и даже побили одного парня. Если б ему не удалось вырваться и убежать, вполне возможно, одним трупом было бы больше. А так оперативники располагали живым свидетелем, который знал тех парней – не такой уж большой посёлок, да и жителей в нём последнее время изрядно поубавилось.

«Вот и первые подозреваемые. И, похоже, единственные», – решил Манин, на которого всё больше веяло «запахом» Хаоса.

По адресам всех установленных фигурантов одновременно выехали четыре группы захвата, имея на руках постановления на обыск, вынесенные следователем прокуратуры. Его оставили в посёлке для проведения неотложных следственных действий. Иваныч выпросил у районного прокурора. Умел он убеждать, когда обстоятельства требовали.

Однако ни в одной из квартир застать подозреваемых не удалось. Все проживали с родителями, а те в один голос твердили, что их чада, вернувшись рано утром с ночной гулянки, спешно собрали вещи с документами и отправились на рыбалку. Куда, не сообщили.

Последние сомнения отпали. Ясно, что преступники подались в бега.

– Ну, опера, думайте, где искать? – Иваныч сидел около трибуны за длинным столом, положив перед собой массивную трубку спутникового телефона с одной стороны и портативную рацию с другой, соблюдая заповедь всегда и везде быть на связи.

Они снова расположились в небольшом актовом зале в конторе Разреза, где первый зам собрал на импровизированное совещание оперативно-следственную группу, в состав которой входили следователь прокуратуры, Манин с Брагиным и местный участковый. Тут же находился Лямин в качестве руководителя ПОМ, на чьей земле произошло убийство.

Наступала ночь, а старая деревянная контора, превращённая во временный милицейский штаб, ходила ходуном и надсадно скрипела от непрерывной беготни нескольких десятков людей, громких голосов, храпа редких отдыхающих и урчания снующих во дворе УАЗов. Такого ажиотажа она и в светлое время суток не знала неизвестно сколько лет, и сейчас определённо либо сойдёт с ума, либо развалится.

– Отсюда только два пути, – высказался Брагин. – К райцентру и дальше на запад, или на восток в соседнюю область. Первое вряд ли: много постов на дороге, а преступники знают, что мы будем их ловить в первую очередь здесь, у себя, в рамках местного розыска. Второй вариант более подходящий. Пересекут единственный пост на границе областей, а дальше затеряются. Но мы выяснили, что там у них никаких связей нет. Поэтому не знаю, на что они рассчитывают.