Зал для собраний, находился в полуподвальном помещении здания службы инквизиции. Тяжелые стены и холодный воздух в помещении, вызывали неприятную дрожь и некоторое волнение. Свечей было очень мало, и полумрак невольно рождал желание быстрее удалиться из этого места и не возвращаться сюда никогда.

Со скрипом открылась дверь, ведущая в подвал, и из нее вышла женщина в сопровождении двух охранников. На ней была простая холщовая рубаха длиной до колен. Ее волосы светились, будто были наполнены солнечными лучами. Она спокойно улыбалась. И вдруг, что-то екнуло у меня в груди, сердце забилось быстрее. Я посмотрел в ее глубокие глаза, они будто приглашали меня войти в их светящуюся бездну радости и удивительного спокойствия. Какая-то удивительная благодать наполнила все мое тело. Это была она, именно ее я видел на лесной тропе.

«Это не возможно! – пронеслась мысль в моем сознании. – За что, ее можно осуждать или наказывать?»

Но инквизитор видимо считал по-другому. Он грубо потребовал от нее подойти ближе и встать на колени. Она не двинулась с места. Оба охранника попытались сделать это силой, но словно не могли до нее дотронуться, их руки все время проходили мимо ее тела, хватая воздух вокруг. Складывалось впечатление, что они видят ее тело вовсе не там, где оно находится на самом деле. Она сделала несколько шагов вперед.

– Я не вижу смысла вставать на колени перед глупцами, – прозвучал ее глубокий нежный голос.

– Ты обязана встать на колени перед вершителями воли господней! – взвизгнул главный инквизитор и закашлялся.

– У меня нет господ, – спокойно ответила она.

– Мы тебя уничтожим, разотрем с золой! – орал главный инквизитор. Но вдруг его голос изменился до неузнаваемости.

Кто-то принес ему воды, он хрипел и кашлял. Связки отказывались работать, из его рта выходило странное шипение, напоминающее шипение раненой змеи. Кто-то еще попытался кричать, но вместо звуков воздух наполнило какое то карканье и бульканье. Началась паника. Люди хватали сосуды с водой, несли откуда-то масло и глотали его, смазывая им же горло снаружи. Через какое то время все затихло. Присутствующие в зале сидели на полу, опустив головы и всхлипывая.

– Ты можешь говорить, ты не такой как они, – обратилась она ко мне.

– Ты ведьма? – удивился я.

– Ты тоже, потому что ты ведаешь.

– Я в неведении!

– Это не так, ты ведаешь, но не владеешь силой. Я тебя научу. Ты можешь понимать людей, ты знаешь, что они хотят, ты понимаешь, когда они лгут и способен предотвратить ложь. Ты чувствуешь добрые намерения и многое другое, что не доступно остальным. Это и есть – Веда.

– Это невозможно!

– Возможно. Именно поэтому ты здесь, и я пришла не к ним, а за тобой.

Она подошла ко мне ближе, ласково прикоснулась к щеке и, взяв за руку, повела за собой. Некоторые из присутствующих пришли в себя, и что-то шепча, смотрели на нее широко открытыми глазами. Никто даже не попытался нас остановить. Мы вышли в коридор и охранники, не раздумывая, открыли нам ворота на улицу. Солнце коснулось нас своими нежными лучами, будто наполняя каждую клеточку.

– Ну что, какой твой приговор мне? – ласково спросила она.

– Я счастлив, что ты рядом!

Солнце садилось за горизонт, и нежные оранжевые блики гладили меловые горы нашего городка. Казалось, что мел, выработанный в карьере, начинал дышать теплыми лучиками, меняя свою структуру и тихонько обнажая душу, настолько осторожно, чтобы никто не заметил, что она у него есть.

Сидя у окна, я с удовольствием наблюдал это чудо, которое видят все и никто не может заметить. Тихо вошла мама и, улыбаясь, подошла ближе. Я бросил на нее взгляд и увидел, что она тоже светится. Светится вовсе не так, как меловые горы, а намного ярче и интереснее. Голову ее будто покрывала шляпа с широкими полями, нежного серо-голубого цвета. Далее от шеи вниз спускалось что-то вроде розовато-малиновой накидки, но почему-то эта накидка не прикрывала полностью левое плечо, а будто заканчивалась около шеи, зато справа тянулась почти до самых колен. Слева, на том месте, которое не прикрывала накидка, светился красный овал с желтоватым контуром вокруг. И вся она как будто находилась внутри серебристо-серого кокона, который выступал далеко за пределы ее тела. Местами кокон покрывали небольшие темные пятна, и было такое впечатление, что весь этот свет дышит своим собственным дыханием, перемещаясь и вибрируя.