Линия христианизации монголов могла быть продолжена при потомках Докуз-хатун. Однако она умерла бездетной, а во главе улуса оказались дети ильхана от других жен.

Были, по всей видимости, христианки и среди жен Бату. Вильгельм де Рубрук сообщал, что у правителя улуса Джучи было 26 жен. Они брались преимущественно из покоренных народов. Очевидно, что среди 26 жен не могло не быть христианки. Более точных данных в источниках нет. Все эти жены находились статусно ниже старшей жены Боракчин-хатун – тенгрианки. Но какое-то влияние при дворе и в политике христианские жены правителя улуса также могли иметь42.

Чингизиды в XIII столетии оказались разделены в вере. Религиозное разделение Чингизидов явилось одним из важнейших и недоучтенных факторов дезинтеграции Монгольской империи. Часть из них остались в традиционной для монголов тенгрианской вере, другие – приняли ислам, третьи – буддизм. Но были среди Чингизидов и христиане.

Третьим великим ханом всей Монгольской империи являлся внук Чингисхана Гуюк (1206–1248), который на начальной фазе своего правления был близок к принятию христианства. Его окружали христиане-несториане, влиявшие на формирование политики великого хана. По свидетельству францисканского миссионера Плано де Карпини, монгольские христиане твердо верили, что Гуюк будет крещен43.

Л.Н. Гумилев в книге «Поиски вымышленного царства» утверждал, что из всех Чингизидов к христианству в наибольшей степени склонялся Хубилай. Его христианские симпатии были будто бы общеизвестны. Хулагу же, возглавивший в итоге «желтый крестовый поход», был, согласно Гумилеву, открытым приверженцем буддизма. Он верил в приход будды Майтрейи в конце приближающейся к своему завершению кальпы. Это направление мистического буддизма, как указывал Л.Н. Гумилев, пользовалось особой поддержкой у монголов44.

Принципиальные решения для развития Монгольской империи в целом и для выбора религиозной самоидентификации монголами были приняты на Курултае 1253 года. Производились стратегические назначения. Христианин Хубилай направлялся в Китай, а буддисту Хулагу предписывалось освободить от мусульман Иерусалим. Христианин направлялся, таким образом, к буддистам, а буддист – к христианам. Гумилев полагал, что Мунке специально принял такие решения, дабы предотвратить сепаратизм. Правители улусов, находясь в чуждой для себя религиозной среде, вынуждены были бы искать поддержку в центре.

Свидетельство о христианстве Хубилая, в случае его достоверности, имеет особое значение в фокусе анализа политики Александра Невского. Получается, что с 1260 года во главе Монгольской империи стоял христианин. Можно это было выразить и иначе: Русь оказывалась в составе империи, возглавляемой правителем-христианином. Для русских возникали благоприятные перспективы. Проблемой при этом оставалось то, что непосредственные отношения приходилось выстраивать с правителем улуса мусульманином Берке. Но против Золотой Орды теперь можно было использовать противовес в виде центральной монгольской власти.

Кем по религиозной принадлежности являлся организатор похода на Русь Бату? В традиционной школьной версии давался ответ предельно упрощенный: язычник. Более детальная реконструкция монгольских религиозных воззрений позволяла его, равно как и самого Чингисхана, считать тенгрианцем. При этом необходимо упомянуть о свидетельствах приверженности Бату иным культам. Согласно утверждению персидского историка, придворного панегириста XIV века Вассафа аль-Хазрата, «хан был веры христианской»