В первых классах учителя часто отправляли нас на ярмарку распространять важнейшую идею: «Мы освободились – создан Новый Китай!» Советский Союз выступал в роли нашего старшего товарища, его настоящее было нашим будущим. Мы верили, что в Китае тоже скоро будут тракторы, в каждой деревне! Мы заживем счастливо: электричество и телефон – в каждый дом! Всем по рюмке водки, чашке риса и куску мяса! В общем, нас ожидала сладкая жизнь. Я ясно помню зиму, когда я перешел на последнюю ступень начальной школы. Тогда шли сильные снегопады. Учителя отправили ребят постарше по деревням пропагандировать советско-китайскую дружбу. Валил снег, и на горных дорожках было скользко, мы топтали горные хребты босыми ногами, но все были страшно довольны. Позднее я вступил в школьную Ассоциацию советско-китайской дружбы, мне выдали членский билет и прикололи нагрудный значок, на который я никак не мог нарадоваться. Однажды, еще в начальной школе, я даже написал эссе-оду Сталину, что-то вроде стихотворения, а строчки расположил лесенкой в стиле Маяковского. Понимаете, насколько любили Союз и советских людей в Китае?! Насколько тесны были советско-китайские отношения!

Иосиф Сталин ушел из жизни 5 марта 1953 года. Я тогда гостил в городе у тетки и развлекался игрой на эрху. У меня только-только начало получаться, как к нам ворвался районный чиновник. Он строго отчитал меня: «Такой час, а ты вздумал на эрху бренчать! Ты вообще знаешь, что товарищ Сталин скончался?!» В те времена китайское общество относилось к Советскому Союзу и его руководителям с огромным уважением, а Сталин в глазах китайцев был практически богом. Играть на музыкальном инструменте в день его смерти считалось чрезвычайно легкомысленным занятием и серьезным проступком.

Когда я окончил начальную школу, пришла пора обеспечивать себя самому. На первой ступени средней школы сводить концы с концами по-прежнему было непросто. Учителя стали собирать по четыре юаня в месяц на питание, а тех, кто не сдавал, переставали кормить. В особо трудных случаях школа могла добавить один-два юаня, но никогда не покрывала эти расходы полностью. Однажды меня вдруг перестали кормить, и пришлось с пустым животом идти сорок с лишним километров по горам до дома. Увидев мать, я зарылся ей в колени и заплакал. Она тут же нашла, где взять в долг, чтобы я смог сдать деньги на питание.

Окончив первую ступень средней школы, я встал перед дилеммой: идти на высшую ступень или получать педагогическое образование. Я и не мечтал заняться дипломатией, в будущем хотел стать простым учителем. Поэтому выбор пал на педагогический курс. Педагогов тогда обучали бесплатно, а по окончании курса еще и распределяли на работу, так можно было пораньше начать зарабатывать и кормить семью. Отец специально обратился с этой просьбой к моему классному руководителю, но тот уперся намертво: заявил, что я еще слишком маленький, и, никого не спросив, записал меня на высшую ступень. Я успешно сдал экзамены, но обучение проходил уже не в нашем уезде. Тогда на девять уездов, относившихся к району Тунжэнь провинции Гуйчжоу, было всего три средних школы с высшей ступенью. В нашем уезде Иньцзян такой школы не было, и часть поступивших отправили учиться в уезд Сунтао – за целых триста ли от дома.

Новое здание начальной школы Дуймаси. Старое здание тех лет не сохранилось

Учиться так далеко от дома оказалось очень трудно. Я мог позволить себе вернуться домой только один раз за семестр. В первые годы после становления Нового Китая во многих районах еще не успели проложить государственные дороги, да и о транспорте речи не шло. Путь от школы до дома приходилось преодолевать пешком и, как правило, босиком. Я шел по три с лишним дня, по вечерам останавливаясь на постоялых дворах, чтобы дать отдых ногам.