– Надеюсь, он жив?
– Вроде жив. Сейчас лежит возле моего подъезда. Дышит.
Облегчённо выдохнул.
– Попытайся привести его в чувства. Я сейчас приеду, – сбросил вызов и обернувшись, наткнулся на равнодушный взгляд Марии, супруга стеклянными глазами посмотрела в моё виноватое лицо.
– Родная, прости. Мне срочно надо ехать. Там как всегда у Серёги форс-мажор.
Девушка непринуждённо покачала головой.
– Конечно. Езжай, Суворов. Я как-нибудь без тебя справлюсь.
Сделал шаг вперёд, но Мария приподняла руку, показывая мне, что больше не желает вести никаких разговоров. Надежды на мир и сохранение нашей семьи рушились на моих глазах, более того, собственноручно уничтожал своё счастливое будущее…
2. Глава 2. Роман
Посоветовал Градову привести сотрудника собственной безопасности в чувства и вот результат, этот паршивец незамедлительно вызвал своих коллег, и теперь Серёга сидит у них на допросе. Эти ушлые, не всегда «чистоплотные» граждане обязательно воспользуются ситуацией и попытаются пришить Серёге нападение на сотрудника при исполнении.
Злился. Страшно бесился…И меня раздражали не только сотрудники «Гестапо». Серёга тоже хорош. Нет, его вспыльчивый, неконтролируемый темперамент точно его до зоны доведёт. Вот как его утихомирить. Научить сначала интересоваться персоной и только потом в морду бить. Хотя иной раз сотрудникам ОСБ стоит как следует морду начистить, чтобы блестела как у кота яйца.
Б…во! С чего, вообще, «Гестапо» установили слежку за моим другом? Глупо предполагать, что сотрудник ОСБ чисто случайно оказался у дома Градова.
– Добрый вечер, – распахнул служебное удостоверение и мгновенно предъявил его дежурному.
Мужчина в форме принял положение по стойке смирно и выпрямив руку, приложив её к голове, чётко поставленным голосом провозгласил, – здравия желаю, товарищ майор.
– Здравия желанию, – по инерции прохрипел я в ответ и устало провёл пальцами по переносице.
Чёртова жизнь. Реально живу как белка в колесе. Бегу…Бегу и конца, и края не видно. По молодости готов был бежать длительный марафон, но к тридцати годам стал ощущать, что прежних сил у меня уже особо не остаётся. А главное, энтузиазм пропадает. Действительно, сизифов труд. Толкаю, толкаю камень в гору, а он, как только оказывается на высоте в считаные секунды, беспощадно устремляется вниз, безжалостно снося всё, что стоит на пути.
Чем громче ты будешь орать о том, что перевернёшь мир, тем громче над тобой будет смеяться мир, когда ты обосрёшься. Самая грандиозная сделка – это суметь продать себя самому себе. Привести себя к полному энтузиазму восприятию самого себя есть одно из величайших свершений.
– Валентин Георгиевич у себя?
Парень неторопливо убрал руку от головы и озадаченно, немного вопросительно расшил зрачки. Создалось впечатление, что я вовсе не имя его руководителя назвал, а произнёс какую-то несусветную чушь.
– Роман Владимирович, а вы не знаете, что Валентин Георгиевич больше не возглавляет отдел собственной безопасности. Его перевели в столицу. У нас теперь новый начальник.
А вот теперь мои глаза превратились в огромные голубые блюдечки. Как такое возможно? В нашей системе информация распространяется с такой скоростью, что ещё высокопоставленные «шишки» решение не успели принять, а сотрудники уже знают, какое они примут решение.