– Машунь, так нельзя, – возмутился парень. – Предоставь мне самому решать, что делать. Он все-таки мой босс.

– Мы уже на «ты»? – неожиданно спросила я.

– Да, а ты против? – уверено ответил он.

– Нет… – улыбнулась я.

У подъезда нас встретила Алевтина Ивановна.

– Маш, поговорить надо, – заявила старуха. У нее было выражения лица, словно она знает код от ячейки, где деньги лежат. – Пойдем, пошушукаемся.

– Алевтина Ивановна, – зачастила я, – вымою, все вымою. Нет времени, простите меня, что такая занятая…

– Тьфу ты, – надула щеки бабка, – говорю, пойдем, поговорим, это дело серьезное, при хахале твоем говорить не буду. Нет, ну, если хочешь, могу сказать!

– Говорите, – позволила я.

– Ты дура? – нахмурилась соседка. Она постучала кулаком себе по лбу. – Локти потом будешь кусать. Идем уже!

– Подождешь? – спросила Илью.

– Жду в машине, – буркнул извозчик.

Бабка повела меня за угол дома. Мы остановились у ступенек в подвал.

– Чего вам? – спросила я и сложила руки на груди.

– Хахаль твой был сегодня, – прошептала Алевтина Ивановна.

– У меня нет хахаля, – ответила старушке. Пенсионерка явно была не в себе.

– Машка, – старуха свела брови к переносице и топнула ногой, – не рассказывай мне сказки. Специально отвела тебя в сторону, чтобы второй-то про первого не слышал. Так что можешь, не притворяться. Я ничего второму про первого не скажу.

– Бред какой-то, – выпалила я и пошла к машине.

– Стой, дурында, – соседка схватила меня за рукав куртки, – первый твой приходил сегодня. Просил передать извинения за тот вечер и еще просил передать сумку. Сказал, что больше на глаза показываться не будет.

– Антон?! – всплеснула я руками. – Так это он мою сумку взял!

– Ну, а кто? – бабка прикрыла рот рукой. – Маш, ты, что, такая зверина-то? Он же побитый весь, живого места на нем нет. Этот, второй, его отметелил? По твоей новодочке? Из-за сумки?

– Никто его не метелил, – возмутилась я. – Во всяком случае, мы к этому отношения не имеем.

– Сказочница, – начала бубнить бабка. Она спустилась к подвальной двери и, отперев ее, скрылась в темноте, продолжая бубнеж: – Чего врать? Сказала же, что о похождениях твоих буду молчать.

Через пару минут Алевтина Ивановна вынырнула обратно. У нее в руках был грязный пакет.

– Вот держи, – сказала она, вынимая сумку из пакета. – Я тут подумала, а может это третий первого побил?

– Какой еще третий? – спросила я, проверяя содержимое ридикюля. На удивление все содержимое было на месте.

– Эх, Маша… – вздохнула старушка и сделала сострадальческое лицо, – тебе не стыдно? Куда тебе столько мужиков? Ты в них даже путаешься. Третий, это который приходил позавчера. Здоровенный, под два метра ростом. У него еще стрижка тифозная, а на шее тату. Червяк с усами.

– Не понимаю о ком речь… – мотнула я головой. – Вы, наверное, что-то напутали. Скорее всего, парень приходил к соседке. У меня такие даже в знакомых не ходят.

– Ой-да, – прищурилась бабка, – не ври. Сама лично видела, как он наведывался два раза. Поначалу около обеда притопал. Видно тебя застать надеялся. Зашел в квартиру, где-то с часок посидел. А второй раз после трех приходил. Видать выпить любит как и дядька твой, гони его в шею. Потому как ящик водки припер.

– Алевтина Ивановна, – взмолилась я, – помилуйте, я совершенно не пойму, о чем вы?! Вы правы в одном, кто-то обогатил дядь Вову спиртным, но скорее всего, это друзья-знакомые или бандиты какие-нибудь, что позарились на его квартирку. Понимаете?

– Дурында, – кинула старуха и быстрыми шагами понеслась к подъезду.

Немного постояв у машины, мы поднялись в квартиру. В двушке носился «аромат» перегара. Кругом царил беспорядок.