Автору в точности не известно, где именно в Севастополе проживал Кетлинский. Его дочь в своих воспоминаниях пишет лишь о том, что в Севастополе жила теща нашего героя. Что касается тестя, старого моряка, то он ушел из жизни несколькими годами ранее – в свежую погоду неудачно прыгнул в шлюпку, сломал ногу, после чего пошла гангрена, и вскоре его не стало. У тещи Кетлинского был дача на северной стороне Севастополя – на Каче, где его супруга с дочерьми обычно проводила лето, однако в 1914 году Кетлинские отказались от Качи и сняли дачу поближе к Севастополю, на Учкуевке.

Вне службы Кетлинский, по свидетельству его дочери, был очень дружен с военным врачом Федоровым, служившим на одном из кораблей Черноморского флота. Их объединяли общие взгляды не только на службу, но и на политику. При этом, по словам дочери, оба слыли либералами. В своих мемуарах Вера Кетлинская пишет, что однажды ее отец и Федоров объявили бойкот некому офицеру, который ударил матроса. Этот бойкот поддержали и другие офицеры, переставшие подавать руку и разговаривать с негодяем. Вскоре после этого опозоренный офицер был вынужден перевестись в другое место. Помимо этого, по словам дочери, ее отец наотрез отказался от положенного ему по чину и должности денщика, считая это «мерзостью».

Есть в воспоминаниях дочери нашего героя и еще один любопытный штрих. Рассказывая о лете 1914 года, Вера Казимировна пишет о неком матросе, которого ее отец поселил у них на даче, но не в качестве денщика, а лишь для того, чтобы тот мог заниматься самообразованием. Кетлинская пишет, что матрос читал учебник алгебры и «Капитал» Маркса. Разумеется, сейчас невозможно проверить правдивость слов известной писательницы, но, честно говоря, мне не слишком верится, чтобы флотские офицеры не только поощряли обучение будущих революционеров, но и фактически его организовывали. Конечно, Черноморский флот помнил лейтенанта Шмидта, но тот был, как известно, постоянным клиентом психиатрической лечебницы, а потому являлся исключением из правила.

А потому я вполне согласен поверить, что Кетлинский бойкотировал ударившего матроса сослуживца, что он отказался от денщика, но в то, что он создавал у себя дома условия для знакомства матросов с трудами Маркса, я все же не верю. Впрочем, написать именно так у дочери нашего героя были свои веские причины. Забегая вперед, скажем, что последние годы своей непростой жизни Вера Казимировна провела в тяжелейшей борьбе, отстаивая имя своего отца. А потому она всеми силами старалась показать его советскому читателю не как царского золотопогонника, а как друга всех матросов и почти что большевика. Осуждать ее за этот наивный обман не стоит. Так на ее месте поступил бы, наверное, каждый из нас.

В августе 1914 года в Европе началась мировая война. С первых минут в ней принял участие и Балтийский флот. Что касается черноморцев, то они пока пребывали в бездействии, так как наиболее вероятный их противник – Турция пока придерживалась нейтралитета. Однако всем было очевидно, что долго такое положение дел не продлится.

Морским генеральным штабом был предложен план в случае начала войны с Турцией 1913–1914 годов, который, при превосходстве нашего флота над турецким предусматривал наступление главных сил ЧФ к Босфору для его блокады и боя с флотом противника в случае попытки его войти в море.

А ситуация на Черном море с началом войны России с Германией и Австрией в августе 1914 года складывалась не простая. После начала войны с Германией наше Министерство иностранных дел делало попытки оттянуть или устранить вовсе вступление в войну Турции. Это нашло себе отражение в директивах командующему Черноморским флотом, коему было прямо приказано «избегать явно агрессивных мероприятий, могущих послужить поводом для вступления Турции в войну».