Не дождавшись ответа, Артур прекратил удерживать мое лицо, а направил обе руки вдоль по моему телу. На что я отреагировала однозначно: заерзала, тем самым плотно сжав колени, и, не дав прикоснуться к самому интимному месту.
Раздался "свист" над ухом. Движения Артура немыслимо четки и быстры, их невозможно предсказать или опередить. Чудесным образом они прекратили домогательства и взяли острое любимое орудие.  Меч серебряной полосой рассек воздух и застыл прямо передо мной. На секунду сердце рухнуло в ноги, побоявшись смертельного удара меча, но через некоторое время я поняла, что цела и дышу. Пусть и воровато, рвано и никак не могу надышаться.
- Дернешься и порежешь себе ноги, - поведал удовлетворенный шепот, а теплое дыхание поцеловало за ушком и вызвало легкую дрожь и слабость в возбужденном теле.

Каждая наша встреча наедине, как маленький личный взрыв, который еще долго терзает и не оставляет в покое.   Оказалось, что меч прошел ниже подлокотников и аккуратно лег сверху на мои колени, если начну сопротивляться, то могу пораниться. Получалась некая ловушка: слева и справа преграда в виде подлокотников, а сверху меч. Чтобы его вытащить и освободиться из заточения нужна точность и время.

Артур удовлетворенно положил меч мне на ноги и освободил две руки.

Моя нижняя часть тела теперь полностью заблокирована без движения, если не желаю пораниться. Попытаюсь встать, повернуться влево или прямо, куда угодно и острый меч заденет кожу.
Довольный зверь распахнул концы моего одеяния в разные стороны, отчего мое тело вплоть до выемки между ключиц оказалось раскрыто и готово к тщательному осмотра. И тут же его руки обхватили мои груди, и живот. Порочно пленили и начали страстно и требовательно гладить мою кожу, вызывая во мне жгучее желание, спиралью раскручивающееся внизу живота. Они так гладили, словно впервые дорвались. Грешным делом, можно подумать, что он в нетерпении от идеи позабавиться со мной. А когда его рука опустилась между моих разведенных ног и нежно погладила мою плоть, должно быть, шейх с удовлетворением ощутил как намокли пальцы от моих соков. В ответ его дыхание над ухом стало еще жарче и тяжелей, а зубами он до боли закусил мою шею, вызвав мой пронзительный стон и временную потерю дыхания. А затем он начал всасывать губами тонкую кожу моей шеи, на которой в дальнейшем от чудовищно-грубой ласки останутся кровавые отметины, как последствия его "любви".
- Ты ведешь себя, как хорошо-обученная потаскуха, позволяя другим мужчинам прикасаться к себе, а мне это не нравится и я презираю потаскух. Моя мать была одной из них и ты ведь не желаешь подорвать мое доверие?

От этой страстной боли я пришла в себя, сбросила наваждение и упрямо заявила:
-  Я не буду с тобой заниматься любовью! Мы никто друг для друга! 

Это действительно так. Я не принадлежала ему и не намерена чтобы со мной играли, когда пожелают, используя в качестве источника сексуального удовлетворения. И тем более сейчас не намерена после его унижения и не желания обговорить ситуацию. 
- О, да, о, да, Лилия! - прошептал ни на секунды не останавливая свои нетерпеливые руки, самозабвенно блуждающие по моему телу. -  Учись говорить мне «да». Всегда «да»! 

Приказал, не пожелав слышать попыток отказа. 
Грубые руки еще сильнее до боли... до вскрика сжали налитые от возбуждения груди и насильно протерли соски. Еще и еще. Жестоко надавили и протерли между пальцами, вызывая новую сладкую боль и сокращение мышц. От томления я выгнулась в спине и обмякла на мужском плече. 
- Ты ведешь себя, как хорошо-обученная потаскуха, позволяя другим мужчинам прикасаться к себе, а мне это не нравится. Моя мать была одной из них. Надеюсь ты не желаешь подорвать мое доверие? - его шепот на ухо очень интимный.  Он разнес жар по телу, но жестокие слова,  к неожиданности, подействовали, как холодное отрезвляющее средство, благодаря которому хотелось ударить, а не поддаться ласке шейха.