Слева кто-то фыркнул, и я повернулась.

Из пыльного музейного интерьера совершенно выбивалась стойка-ресепшн – сплошной хром, светодиоды и стекло. За прозрачной перегородкой, полностью открытая взгляду, сидела черноволосая красавица, положив ногу на ногу так, что коротенькая мини-юбка собралась кверху чуть ли не до пояса. Она отложила модный журнал, облизнула алый рот и бросила на меня такой презрительный взгляд, что я сразу вспомнила о своих грязных туфлях.

– Спасибо, не надо чаю, – пробормотала я, в последний миг удержав язык, чтобы не ляпнуть “не надо яду”. – Я, наверное, уже опаздываю.

– На собеседование? – усмехнулась девица. – Проходите, вас уже давно ждут.

Но стоило мне сделать шаг, как вся неловкость мигом выветрилась, а ее место занял шок.

Сбоку от администраторши находился поднос с пустым стаканом и стеклянным «самоваром», наполненным красной жидкостью. Стоило чуть сменить ракурс, как стало видно стоявшее за ним блюдо с отрубленной головой мужчины. Кровь, казалось, еще сочилась из обрубка шеи и стекала из переполненного блюда на поднос.

Если бы не старик, оказавшийся позади и загородивший выход, я бы тут же развернулась и убежала, и плевать на работу, долги, семейные проблемы и неоплаченные счета за квартиру!

Но Серафим Иоаннович вцепился в мой локоть жесткими, как клещи, пальцами, развернул и подтолкнул к боковой лесенке, скрытой за массивной колонной.

– Сюда, милочка, тут ближе. Вам наверх и прямо. Дверь одна, не промахнетесь. Торопитесь, начальство у нас не любит опозданий.

“Ролевые игры, – напомнила я себе. – Ничему не удивляться. Это проверка”.

Я начала подниматься по узкой лестнице. Медленно, стараясь не дрожать и не спотыкаться от пережитого шока. Вахтер остался внизу, и я услышала, как он пожурил глянцевую брюнетку:

– Что же ты, Марго, наших будущих сотрудников пугаешь всякой непотребной рухлядью? Позорище какое. Верни реквизит на склад!

– По заданию свыше пугаю, дедушка Серафим, – отозвалась девица скучающим тоном. – Психологический тест провожу. Как видишь, нервы у вашей протеже крепкие, даже не взвизгнула.

“Не дождетесь!” – мрачно подумала я, окончательно успокаиваясь, и быстро взлетела по лестнице. И уперлась в огромную, как царские врата, резную двустворчатую дверь, перегородившую вход на второй этаж. Действительно, не промахнешься. «Интересно, куда в таком случае ведет парадная лестница в холле?» – мелькнула мысль.

На двери красовалась табличка из блестящего желтого металла: «Управляющий территориальным филиалом № 999 корпорации «Колесо желаний». Строчкой ниже выгравированы неразборчивые вензеля. Номер был написан от руки на бумажке и приклеен скотчем. Наверняка вниз головой.

«Снова чертовщина. Еще не поздно развернуться и уйти», – шептал мне здравый смысл.

Я выдохнула, повторила как мантру: «Мне нужна работа. Нужны деньги. А Димке нужна операция. Мне повезет».

Я положила ладонь на прохладный металл дверной ручки в виде соловья – такой же точно, как на парадной. Раздалась трель, на этот раз почти соловьиная. Дверь широко распахнулась.

– Заходите, Мишель Андреевна, вы почти не опоздали, – прозвучал в темной глубине бархатный мужской баритон.

Где-то я его уже слышала!

Я шагнула и замерла столбом на пороге. Не только слышала, но и видела!

Микаэль молча рассматривал вошедшую в кабинет девушку. Столь бледную, до синевы, кожу, как у нее, можно было встретить только у обитателей пещер, никогда не видевших солнца.

Не только кожа, в ней всё выглядело блёкло и уныло, особенно, В сочетании с оранжевым как пожарная машина плащом: тусклые, безжалостно обесцвеченные волосы скручены в узел на затылке, губы едва тронуты бесцветным блеском, а из-за выбеленных век казалось, что её голубые глаза совсем выцвели. Снегурочка, а не девушка. Кончик покрасневшего от холода носа завершал жалкую картину.