– Ты торопишься?
– Нет.
– Очень жаль.
– Я в твоем полном распоряжении. Могу хоть до утра щекотать тебя своим пёрышком, – снова веселится.
С интересом наблюдаю за ним.
Честно? Очень непривычно. Я ожидала какой угодно реакции, но точно не такой. Обычно мужчины очень болезненно реагируют на какое-либо ущемление их мужской состоятельности.
Никита, к примеру, очень оскорбился, когда на его вопрос: «Понравился ли мне секс?» я ответила: «Нормально».
Больше таких глупостей он не спрашивал.
А здесь, положа руку на сердце, с моей стороны явное приуменьшение его физиологических данных.
– Ты ужасный, знаешь об этом? – решаю увести разговор в более безопасное русло.
– Я? Мне кажется, ты лукавишь. Тебя обманул вот тот урод, – беззастенчиво кивает на появившихся в зале Никиту и Дарину. – А ужасный я. Навык с благодарением тебе явно стоит прокачать. У меня, кстати, есть несколько очень интересных идей…
Его заносчивый тон и взгляд, переведенный в район ширинки, не оставляют полета фантазии.
– Слишком прямолинейно и пошло. Я помню твое заявление, но пока что в ручном режиме.
– «Пока что» звучит обнадеживающе, – томно шепчет мне на ухо в тот момент, когда мой новый бывший вместе со своей невестой усаживаются за столик на противоположной стороне от нас.
Никита выглядит так, будто его долго-долго во фритюрнице жарили. Покрасневший и какой-то взлохмаченный.
– Весело вам, я смотрю, – выплевывает едко и переводит взгляд с Олега на меня. В глазах столько осуждения, будто бы это я им полгода пользовалась и беззастенчиво врала.
– Никит, ты чего? – остается только гадать, Дарина реально не понимает, в чем дело, или искусно притворятся, но со стороны выглядит так, будто она удивлена резким поведением своего возлюбленного.
– Мы, вообще-то, в публичном месте, – сквозь зубы отвечает он. – Здесь нельзя вести себя вызывающе.
– Да ладно тебе…
– Кузнецов, расслабься.
Как бы невзначай Олег подается в мою сторону и закидывает руку на спинку моего стула. Коснувшись пальцами моего плеча, поглаживает ткань пиджака. Провалиться бы куда-нибудь сквозь землю, но удерживаемые внутри эмоции всё же прорываются. От того места, которого касается Ястребов, по коже расползаются сотни мурашек.
Если бы я чаще контактировала с людьми, такого бы не случилось… Но это не точно.
Моя реакция на этого мужчину необычная и очень волнующая.
– Лене нравится этот ресторан, и я купил его ещё в прошлом месяце. Могу делать здесь всё, что захочу, – заканчивает Олег свою мысль.
Если я думала, что Никита был до этого зол, то ошибалась. Сейчас крылья его носа неестественно раздуваются, а на щеке дергается лицевой нерв.
Ещё утром он казался мне привлекательным. Может, стоит глаза с хлоркой промыть?
– Не припомню, чтобы Воронов собирался его продавать. Опять свои замашки использовал? Давление? Запугивание? – с каждой секундой он заводится всё сильнее.
Почувствовав это, Дарина опускает ладонь на его предплечье, но, очевидно, безрезультатно. Никита одергивает руку.
Возможно, ночью я буду рыдать в подушку горючими слезами, но сейчас мне очень жаль невесту и радостно, что всевышние силы отвели от такого козла.
Хотелось бы узнать, на что он рассчитывал, предлагая мне жить вместе. Реально думал, что я никогда не узнаю о существовании его невесты, а после и жены? Или я со стороны выглядела, как безмозглая, влюбленная и на всё готовая кошка? Это навряд ли.
Будем считать, что, несмотря на скудоумие и отвагу, Кузнецову повезло. Если бы первым узнал о моей связи с женатым мужиком дед, то… Дарина бы мгновенно вдовой оказалась.
Ещё одного позора на свою седую голову мой ближайший родственник точно не потерпит.