– Мистер Пинтер расследует обстоятельства смерти наших родителей, – объяснила она простодушным голосом, что ничуть не обмануло Джексона – леди Селия была в дикой ярости. – И очевидно, он решил, что его служебное положение позволяет ему вмешиваться в наши личные дела.

– Ваш брат, – Джексон не смог удержаться, чтобы слегка не поддеть ее, – также поручил мне оградить вас от охотников за приданым. Так что я выполняю свою работу.

– Вы знаете, кто я такой? – в негодовании воскликнул герцог.

«В высшей степени достойный кандидат в мужья, чтоб тебе удавиться!»

– Человек, пристающий с поцелуями к молодой невинной девушке, о чем не знают и на что не давали разрешения старшие члены ее семьи.

– Мистер Пинтер, это его светлость герцог Лайонел. – Селия едва сдерживала себя. – Он вовсе не охотник за приданым. И вообще это не ваше дело. Я была бы вам признательна, если бы вы держали свое мнение при себе.

– Как я уже говорил на днях, – Джексон не сводил с нее глаз, – всех денег в мире не хватит, чтобы принудить меня к этому.

– И что вы намереваетесь предпринять после того, что увидели, сэр? – Взгляд герцога был холоден и тверд.

Джексон повернулся к нему:

– Зависит от вас, ваша светлость. Если вы немедленно вернетесь к гостям, я ничего не буду предпринимать.

В слабом свете, исходящем от печи Бузальо, Джексон не мог разглядеть, какое выражение появилось на лице герцога – облегчение или досада.

– Если в дальнейшем вы будете вести себя с леди Селией в полном соответствии с правилами приличия, – продолжал Джексон, – думаю, ничто не выйдет за пределы этого помещения.

– Очень мило с вашей стороны, – с легкой иронией проговорил герцог и предложил леди Селии руку. – Пойдемте, миледи.

– Вы идите, – холодно сказала Селия. – Мне нужно поговорить с мистером Пинтером наедине.

Переводя взгляд с нее на Пинтера, герцог кивнул.

– Надеюсь, позже вы позволите мне пригласить вас на танец, дорогая, – произнес герцог с улыбкой, покоробившей Джексона.

– Разумеется. – Ее улыбающиеся глаза были устремлены на собеседника. – С огромным удовольствием.

Но сразу после ухода герцога улыбка исчезла, как будто ее и не было.

– Кто позволил вам лезть в мои дела! Вам надлежит быть наверху: проверять комнаты моих поклонников, или опрашивать их слуг, или делать еще что-нибудь стоящее, вместо того чтобы…

– Вы понимаете, что могло бы произойти, не окажись я рядом? – резко спросил он. – В этой оранжерее никого нет, она и стоит на отшибе, а благодаря печке здесь даже уютно. Все, что ему оставалось, это уложить вас на одну из этих чертовых скамеек, расставленных повсюду, и… – Он оборвал себя, но недостаточно быстро.

– И что? – дерзко бросила она. – Я бы позволила соблазнить меня, как последнюю распутницу, так, что ли?

– Я этого не говорил, – возразил Джексон.

– Но прозвучало это так. По-видимому, у вас сложилось убеждение, что я не в состоянии контролировать себя или противостоять вниманию мужчины, которого знаю с детства.

– Вы не представляете себе, что может сделать мужчина с женщиной! – воскликнул Джексон.

– Это был всего лишь поцелуй, – холодно пояснила она.

Не в силах справиться с безумием, которое вдруг охватило его, он шагнул к ней.

– Вот как это начинается. Сначала такой, как он, уговаривает вас на поцелуй, затем начинает ласкать вас, затем…

– Я бы никогда не позволила ему ничего, кроме поцелуя! – в бешенстве воскликнула она. – За кого вы меня, черт возьми, принимаете?

Он сделал еще один шаг вперед, заставив ее отступить к стене.

– За слишком доверчивую женщину, которая не понимает, что мужчина будет делать дальше. Вы не сможете полностью держать ситуацию под контролем, миледи. Некоторые мужчины, если хотят чего-то, добьются, непременно настоят на своем, и вы ничем, буквально ничем не сможете им помешать.