Видя, как глаза девушки расширяются от первого взгляда на Дэниела, Люс не знала, что должна ощущать. Сострадание. Зависть. Печаль. Все это одновременно.

– Он неземной, – голос Лючии прозвучал так, словно она сейчас заплачет. – Как его зовут?

– Его зовут Дэниел.

– Дэниел, – повторила девочка, и из ее уст это имя звучало как что-то священное. – Однажды я встречу такого мужчину. Когда-нибудь я сведу их всех с ума. Прямо как ты, Дория.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Люс.

– Там лежит этот солдат, через две двери по коридору. – Лючия говорила с Люс, не сводя глаз с Дэниела. – Ну ты знаешь, Джованни.

Люс покачала головой. Она не знала.

– Тот, что сейчас пойдет на операцию – он все продолжает спрашивать о тебе.

– Джованни – парень, которому выстрелили в живот? Он в порядке?

– Конечно, – улыбнулась Лючия. – Я не скажу ему, что у тебя есть парень. – Она подмигнула Люс и показала на подносы с завтраком. – Предоставляю тебе разобраться с едой тут, – сказала она, выходя из палаты. – Найдешь меня позже? Я хочу все узнать о тебе и Дэниеле. Всю историю, хорошо?

– Конечно, – солгала Люс. Сердце ее упало.

Оказавшись снова наедине с Дэниелом, Люс занервничала. На заднем дворе дома ее родителей после битвы с изгоями Дэниел был в ужасе, когда увидел, как она проходит сквозь вестник. И в Москве тоже. Кто знал, что этот Дэниел сделает, когда откроет глаза и поймет, откуда она?

Если он когда-нибудь откроет глаза.

Она снова склонилась над кроватью. Он же откроет глаза, правда? Ангелы не могут умирать. По логике это было невозможно, но что если… Если вернувшись во времени, она что-то переменила? Она видела фильмы «Назад в будущее» и однажды писала контрольную по квантовой физике. То, что она делала, скорее всего, было вмешательством в пространственно-временной континуум. А Стивен Филмор, демон, учивший людей в «Прибрежной», говорил что-то об изменении времени.

Она совершенно не знала, что это все может значить, но знала, что это может быть очень плохо. Из разряда таких «плохо», как «сотри все свое существование». Или «убей своего парня-ангела».

И Люс запаниковала. Схватив Дэниела за плечи, она начала трясти его. Легко, нежно – он ведь все-таки только что с поля боя, – но достаточно сильно, чтобы он понял, что ей нужен знак. Прямо сейчас.

– Дэниел, – прошептала она, – Дэниел!

Вот. Его веки задрожали. Она выдохнула. Его глаза медленно открылись, как и прошлой ночью. И как и прошлой ночью, когда он осознал, что за девушка перед ним, его глаза чуть не вывалились из глазниц. Его губы раскрылись.

– Ты… старая.

Люс покраснела.

– Нет, – сказала она, рассмеявшись. Никто раньше не называл ее старой.

– Да, ты старая. Ты правда старая, – он выглядел почти разочарованным. Потер лоб. – То есть… Как долго я здесь?

Потом она вспомнила: Лючия на несколько лет ее младше. Но Дэниел еще не встретил Лючию. Как он мог знать, сколько ей лет?

– Не беспокойся по этому поводу, – сказала она, – Мне нужно кое-что тебе рассказать, Дэниел. Я… я не та, кто ты думаешь. То есть я думаю, что я всегда я, но в этот раз я из… Хм…

Лицо Дэниела исказилось.

– Конечно же. Ты прошла насквозь, чтобы попасть сюда.

Она кивнула.

– Мне пришлось.

– Я забыл, – прошептал он, еще больше сбивая Люс с толку. – Ты пришла из насколько далекого будущего? Нет. Не говори мне, – он отмахнулся от нее, отодвигаясь на кровати, словно она могла быть заразной. – Как это вообще возможно? в проклятии не было лазеек. У тебя не должно было быть возможности попасть сюда.

– Лазеек? – переспросила Люс. – Каких лазеек? Мне нужно знать…

– Я не могу помочь тебе, – сказал он и закашлялся. – Тебе нужно самой узнать. Таковы правила.