Клара по-прежнему смотрела прямо ему в глаза, но Себастиан заметил, что она все же волновалась, хотя старалась скрыть свое волнение.

– Возможно, я смогу вам помочь, но вы должны сказать мне правду, – заявила она неожиданно.

Правду? Пальцы его правой руки судорожно сжались, и Себастиан на мгновение потупился. Потом снова посмотрел в глаза Клары. В самом деле – глаза колдуньи, глаза, притягивавшие как подводное течение, а затем увлекающие пловца в бездонные глубины…

Намерение Себастиана очаровать эту женщину, чтобы узнать секрет шифровальной машины, практически сошло на нет. Он больше не мог обманывать Клару Уинтер – и не хотел, – но ему вдруг захотелось узнать секреты Клары, исследовать все самые потаенные уголки ее беспокойной души.

Себастиан сделал глубокий вдох, пытаясь унять гулкое биение своего сердца. Дарайус просил сохранять строжайшую конфиденциальность при поисках чертежей машины, но завоевать доверие Клары можно только откровенностью.

– Я ищу технические характеристики одного устройства, – проговорил он наконец. – Мне сообщили, что ваш дядя, возможно, обладает чертежами этой машины. Она была изобретена Жаком Дюпре, и у меня есть основания полагать, что он незадолго до смерти отослал чертежи вашему дяде.

– Откуда вам это известно?

– Об этом мне сообщил мой младший брат. Брат живет в Санкт-Петербурге, и одно время он переписывался с месье Дюпре.

– Что это за машина?

– Она передает телеграфные сообщения, но, по-видимому, каким-то… совершенно новым способом.

– Но зачем месье Дюпре понадобилось бы посылать чертежи моему дяде?

– Не знаю. – Себастиан пожал плечами. – Дарайус считает, что скорее всего это было сделано для того, чтобы обеспечить их сохранность. Вам об этом ничего не известно?

– Ничего, – ответила Клара не очень-то уверенно. – Но если бы я даже что-то знала… зачем бы я стала вам об этом рассказывать?

– Я готов хорошо заплатить за информацию.

– Это было бы решение дяди Гранвилла, но никак не мое.

Взгляд Клары вскользнул куда-то в сторону, и Себастиан понял, что в комнате появился Гранвилл Блейк.

Обернувшись, Себастиан увидел, что Гранвилл внимательно смотрит на них с Кларой, и в его глазах за стеклами очков мерцает беспокойство.

– Все в порядке, дорогая? – спросил мистер Блейк.

– Да, дядя Гранвилл.

Себастиан ожидал, что Клара спросит дядюшку о чертежах машины, но она этого не сделала. И она пристально смотрела на него, Себастиана, – призывала его не раскрывать своих намерений. Он едва заметно качнул головой, и ее губы дрогнули в улыбке. При этом ему показалось, что она уже приняла какое-то решение, – вероятно, пришла к выводу, что можно будет использовать его интересы с пользой для себя. Но эта мысль не вызвала у него раздражения: напротив, она даже обрадовала Себастиана: у него возникло ощущение, что он, рассказав Кларе о чертежах, сделал то, что она ждала от него. И теперь, что бы она ни попросила взамен, он был намерен пойти ей навстречу.

Несколько минут спустя, стоя у окна, Клара наблюдала, как Себастиан спускается по ступеням к ожидавшему его экипажу, и ей казалось, что в душе ее словно раздвинулась плотная занавеска, пропускающая потоки света. Надежда, которую она обрела в тот момент, когда Себастиан Холл поцеловал ее, превратилась в нечто почти реальное. Вера в то, что он сможет помочь ей, постепенно перерастала в уверенность, поскольку иного и нельзя было ждать от такого человека, как Себастиан Холл. Но Клара понимала, что из этой запутанной ситуации был только один выход… Если она сможет найти необходимые Себастиану чертежи, у нее появится возможность заключить с ним сделку, касавшуюся Уэйкфилд-Хауса. Да, конечно, суд принял решение, по которому она не могла ни продать, ни завещать поместье, но она сможет сделать так, чтобы закон перевел его на имя другого лица. На имя Себастиана. А уж ему ничто не помешает передать Уэйкфилд-Хаус ее отцу – при условии, что тот откажется от опеки над Эндрю. Но для этого…