Флер звонко рассмеялась. Джессамин вытащила левую руку из кармана и продемонстрировала ее Ларк. На ее безымянном пальце красовалось кольцо с крупным бриллиантом грушевидной формы, окруженным камнями поменьше.

Ларк перевела взгляд с кольца на лицо своей сестры. Ее глаза сияли ярче, чем бриллианты. Она выглядела такой счастливой, что в этот момент Ларк забыла все их прежние разногласия.

– Я так за тебя рада. – На Ларк нахлынули воспоминания о том дне, когда Гибсон сделал ей предложение, и ее голос сломался. – За вас обеих, – добавила она, прокашлявшись.

На какое-то время в кухне воцарилось молчание. Джессамин перестала улыбаться, и Ларк поняла, что ее реакция была неубедительна. Она надеялась, что ее сестры подумали, что причина в ее непростых отношениях с Джессамин. Что ее сестры не догадались, что она все еще переживает из-за своего развода с Гибсоном.

Заставив себя улыбнуться, Ларк сделала глоток кофе и предприняла еще одну попытку:

– Вы уже выбрали дату свадьбы?

– Это еще одна большая новость, – ответила Флер, пойдя к Джессамин и обняв ее рукой за плечи.

– Мы поженимся через три недели. – Лицо Джессамин снова просияло. Она была по-настоящему счастлива, и это было невозможно скрыть. Ларк помнила это ощущение. Когда Гибсон сделал ей предложение, она чувствовала себя так, будто у нее выросли крылья.

Флер подошла к одному из шкафчиков и достала оттуда большую тарелку с куполообразной крышкой.

– Через три недели? – покачала головой Ларк. – Разве возможно за такое короткое время организовать свадебный прием?

Пожав плечами, Джессамин достала из другого шкафчика баночку с витаминами для беременных и вытряхнула одну себе на ладонь.

– Мы не хотим тянуть время из-за ребенка.

Поставив тарелку на стол, Флер сняла крышку, и Ларк увидела три круассана с миндалем и три куска традиционного испанского бисквита пиононо, но она выбрала свое любимое пирожное в виде спирали под названием «Энсаймада де Майорка». Такие раньше пекла их бабушка. Очевидно, Флер унаследовала от нее свой кулинарный талант.

– Я сказала ей, что мы с тобой им поможем. – Сев между сестрами, Флер посмотрела на Ларк: – Они собираются устроить свадебный прием здесь.

– В Крукт-Элм? – удивилась Ларк, и ее рука замерла над тарелкой с пирожными. – Или ты имела в виду Кэтемаунт?

– В Крукт-Элм. – Опередив ее, Джессамин взяла спиралевидное пирожное, и на его месте остался лишь след из сахарной пудры. – Райдер предложил устроить прием на ранчо Уэйкфилдов, но я чувствую сильную привязанность к этому месту. Кроме того, мне кажется, что бабушка была бы рада, если бы моя свадьба прошла здесь.

Взяв пиононо с карамелью и пеканом, Ларк снова вспомнила бабушку, и ее охватило чувство утраты. Антония Баркли была практичной хозяйственной женщиной. Она жила простой сельской жизнью, доила коз, выращивала овощи, но ей не была чужда и романтика. Ларк видела фотографии со свадьбы Антонии, которая состоялась здесь, на ранчо. Молодые обменялись брачными клятвами под аркой, увитой декоративной жимолостью.

Ларк снова подумала о своем неудавшемся браке. У нее защемило сердце, и она сказала себе, что причина этой боли в ее возвращении в Кэтемаунт, с которым у нее связано слишком много воспоминаний.

– Да, она была бы рада, – согласилась Ларк, чтобы не портить настроение Джессамин. Она пообещала Флер, что будет к ней добрее.

– Итак, – весело произнесла Флер, – раз слушание перенесли, почему бы нам троим не начать готовиться к свадьбе, а заодно не провести весело время вместе?

Ларк чуть не поперхнулась кофе. Она сомневалась, что сможет выдержать подготовку к свадьбе. Может, ей сказать сестрам, что кому-то из ее пациентов срочно понадобилась помощь, и вернуться в Лос-Анджелес?