Я пришла в ужас, когда она объявила, что представлять Бат-Шебу я буду голой и завернутой в простынь, и воспротивилась так яростно, что Брюна, нехотя, уступила.

- Какая ты… - протянула она с досадой, - из монастыря – и точно монашка. А было бы так красиво.

- Даже говорить об этом не желаю, - отрезала я. – И сейчас же иду спать.

Брюна фыркнула, но больше не настаивала.

После утренней службы дракон не появился, и я невольно высматривала Ундису – но она сновала по двору, присматривая за слугами, заходила в кухню и прачечную, и все было, как обычно. Я приготовилась рассказывать Брюне новую историю, но тут появилась горничная и передала, что леди Фредегонда срочно хочет меня видеть.

- Что такое стряслось? – возмутилась Брюна. – Бабуле все спокойно не живется!

Она приготовилась идти со мной, но горничная сказала, что леди Фредегонда настоятельно просила Брюну наведаться в кладовую, чтобы принести изюма, сушеных персиков и фиников.

- У нее служанки кончились, что ли? – возмутилась дочь дракона, но послушно отправилась в кладовую, а я последовала за служанкой.

Я ждала, что мы пойдем в покои леди Фредегонды, но вместо этого свернули в южное крыло и поднялись на второй этаж. Мать герцога ждала нас там, держа сложенную простыню.

- Держи, - она сунула простыню мне. – И иди за мной.

Служанка тут же исчезла, а я пошла за леди Фредегондой, прижимая к груди свежевыстиранную, пахнущую лавандовым мылом, ткань.

Когда мы поднялись на третий этаж, где располагались купальные комнаты драконьего семейства, я осмелилась спросить:

- Куда мы идем, госпожа?

- Мой сын принимает ванну,- ответила старуха. – Я буду его мыть, а ты - мне помогать.

Сердце мое словно рухнуло с неимоверной высоты. Я остановилась, как вкопанная, и старуха тоже остановилась, оглянувшись через плечо.

- Что такое? – спросила она высокомерно.

- Мне не хотелось бы идти туда, где моется ваш сын, - призналась я честно.

Светлые глаза леди Фредегонды превратились в два кусочка голубоватого льда.

- Решила построить из себя гордячку? – спросила она сквозь зубы. – Ты живешь здесь из милости моего сына, живешь, как королева, и не можешь даже помочь его дряхлой матери донести тяжесть?

- Не в этом дело, - начала я, - и простыня – совсем не тяжесть…

- Ты, наверное, вообразила о себе невесть что, леди Мелхола, - перебила меня старуха. - Я попросила тебя об услуге, невежливо отказываться.

- Госпожа… - опять попыталась объяснить я.

- Ни слова больше! – сердито приказала она. – Рассказываешь истории из Святого Писания, а сама не можешь проявить немного милосердия – я уже не говорю об уважении! – к матери своего благодетеля.

Я заколебалась, кусая губы. Дряхлая мать дракона? Бывает ли такое? Отправила Брюну за финиками, а сама решила отдать меня к дракону? Или так приказал дракон?

- Только не думай, что я разрешу тебе прикоснуться к моему сыну, - сказала леди Фредегонда язвительно. – Его мою лишь я. А ты – помогаешь. Заходи! – она распахнула двери мыльни, схватила меня за плечо и затащила внутрь.

Внутри плавали клубы пара, и я не сразу разглядела огромную ванну. Но леди Фредегонда помахала рукой, разгоняя ароматные клубы, и я встретилась взглядом с герцогом Тевишем, который вольготно расположился в ванне, привалившись спиной к ее краю.

Увидев меня, герцог Тевиш подался вперед, будто хотел выскочить из ванны. Он схватился за ее края, и я увидела, как бугристо вздулись его мускулы выше локтей. Широкая грудь в поросли темных волос была покрыта капельками воды. Я уставилась на эту грудь, ощущая странное оцепенение – как пташка, залетевшая в кусты и наткнувшаяся на притаившуюся там змею. В голове осталась только одна мысль – что надо отвернуться, если сейчас дракону вздумается встать.