отчаянием – в тапочках, мягкой походкой Манька пошла к себе в комнату – Гуля хлопотала, очень хотелось жрать после ужина – Манька возвратилась к доктору с баночкой сайры – Гуля проводила ее взглядом в спину – Боря достал отличненький ножичек со швейцарским крестом – такие ножички дарят гостям Белого дома американские президенты – доктор поставил на стол коньяк – в комнате у него было прибрано и не душно – молодые девушки захлебываются в биополе сорокатрехлетних мужчин, если те ведут себя грамотно и у них не пахнет изо рта – доктор Боря вел себя грамотно – он предложил Маньке глоток коньяка – перед тем, как налить, с подозрением осмотрел стакан на предмет чистоты – не удовлетворившись чистотой, помыл его на глазах у Маньки – коньяк был вкусный – в швейцарском ножичке оказалась открывашка – доктор склонился к сайре – есть особая порода докторов, которые дуреют от работы с телом – у них особые глаза и повадки – у вас, кажется, искривление позвоночника – Манька кивнула – повернитесь, пожалуйста – двумя крепкими пальцами он провел через толстый свитер по позвоночнику – у Маньки побежали мурашки – точно определив, что она не носит лифчика.

Одиннадцатого февраля прилетел ангел примирения – с лавровым листом – Сисин не ждал и не думал – он несколько успокоился – накануне он принимал у себя на даче почетных гостей – Римму Меч и ее нового мужа Феликса – ехали в темноте – Римма боялась, что за ними будет хвост – что хвост нападет на них в темноте и зарежет – они приехали, забрались на второй этаж – на первом тогда еще жила ханжа-генеральша – я ей не подам руки – предупредила Римма – не мог найти себе чистую дачу? – покачала она головой – сели ужинать – молодожены заговорили об андеграунде – о том, как его сплотить, организовать политически – о разброде – шатаниях – модном скотоложестве – у меня тоже есть свой козел! – Римма похлопала Феликса по колену – выпив, от нечего делать Римма стала изображать нелюбовь к непрестижному мужу – «козел» состоял при ней телохранителем – он оплачивался из особого фонда – Си-си, я прозрачно намекаю, что фонд заинтересовался твоими Детьми – распорядительница рассмеялась – вижу, у тебя потекли слюнки – Си-си – Би-би-си – Сисин закусил губу – на самом деле Римма платила мужу из своего кармана – ей удавалось жить переводами и тамиздатом – иди проверь сад – приказала Римма – нет ли засады – и тут же у нее родились стихи – я вышла в сад – ля-ля-ля-ля – ля-ля-ля-ля-засад – Феликс надел тулуп и, недовольный, хлопнув входной дверью, пропал в саду – я тебе газет привезла – вместе с газетами она привезла напечатанную в Лондоне тоненькую книжку своих стихов – на память – на счастье – спрячь подальше – на допросах все отрицай – Сисин взял книжку в руки – сама мысль о чтении вызывает у меня дикую тоску – признался он – я разучился старательно двигать глазами по черным буквам – однако срать не сяду без газетки – ну, значит, прочтешь в сортире! – нетерпеливо передернула плечами Римма – его что, волки съели? – Феликс немедленно возник – на нем не было лица – что? что случилось? – побледнели Сисин и Римма – в ответ Феликс показал им обезображенный, опухший большой палец – сволочь! дверь! прищемил! – оказалось, что он потерял сознание и пролежал все время на пороге – ты хуже, чем козел! – взвыла Римма – «мудак» для тебя – комплимент и праздник! – Сисин ушел к себе в комнату – пить не хотелось – наутро Феликс рано уехал на электричке – Сисин стоял в трусах и брился – нарочно в трусах – возникло некоторое напряжение – Сисин не понимал, что ему нужно – у нее грязные волосы – она лежала на кровати и обещала устроить Сисину авторский вечер в Доме железнодорожника – я завелась в больном месте культуры – потягивалась она – где хорошее не отличить от плохого и глупого – это недоразумение меня интригует – чистосердечно промолвил Сисин – я люблю всякие уродливые сооружения – вроде храма Христа Спасителя