Проснулся от льющейся в ванной воды – Сисин вышел из спальни – чистоплотный Стас принимал утреннюю ванну – на полу пел транзистор – Сисин присел на желтую табуретку – ну, как тебе Манька? – улыбнулся Сисин – противная девка! – ответил Стас – это обрадовало Сисина – почему? – спросил он вкрадчивым голосом – Найдюк намыливал голову – упрямая осетинка, брезгливо сказал Найдюк – она не осетинка, сказал Сисин – Стас сплюнул шампунем – у тебя что, другой не нашлось? – да она вроде ничего была – тебе тоже, по-моему, понравилась – Стас долго, с удовольствием смывал шампунь – он повернулся к Сисину с новым, как это бывает после мытья головы, лицом: – выброси ее вон! – почему? – заслужила – почему? – настаивал Сисин – да ну, говно – сказал Стас – Сисин прикинулся любопытным – ты ей всунул? – засмеялся он – ну! – самолюбиво сказал Найдюк – даже брови поднял от удивления – у Сисина все перевернулось, и стало сильно, неметафорически жечь в груди – сиськи у нее хорошие, вдруг отметил Стас – видно, в детстве много капусты ела – капусты? – не понял Сисин – ты что, не знал? женская грудь состоит из капустного сока – а пизда лохматая, захохотал художник – Сисин молчал – слишком много растительности – усы! – у нее усы, как у таракана! – да, кивнул Сисин, дурацкие усы – что у него в голове? – думал Сисин – он же видел, как мы дрались – Стас вытерся сисинским полотенцем.

Больше всего на свете Сисин боялся попасть в глупое положение – хотя впоследствии Найдюк не возникал – пропал куда-то по причине выколотых у сына глаз – но не зря звонил телефон у мужа на работе – ой, не зря ласковым голосом Манька убеждала мужа, что интересуется его математическими успехами – причем так балансировала, что оставляла некоторые намеки непонятными Сисину, отчего события их семейной, как Сисину казалось, довольно жалкой жизни не стали его достоянием – при этом требовалось внушить мужу, что разговор никем не подслушивается – чтобы не вызвать подозрений у жизнелюбивого парня, который разлагается где-то сейчас в своей недалекой могиле, так ничего обо всех этих ухищрениях – и вообще – конечно, надувательство покойного Аркашки – в Аркашке было много симпатии, не пренебрежения – было тоже вызвано несовместимостью – то есть мукой – не блядством – хотя внешне могло показаться – в худшем случае – а вот это не телефонный разговор – и вешала трубку – и вешала Сисина себе на шею – как это расценивать? – просто по-бабски обделена и несчастна? – во всяком случае она поступала продуманно – в мае объявляет: – я развожусь – у него было с легкими не в порядке – пока болеет, не разведусь – с больными не разводятся – Аркашка поправился в мае – папа помог ей переехать – все ее жалкое барахло – я тоже лыжи как-то перевез – Ирма никогда не давала дельных советов – она только ограничивала поле сисинской деятельности и очерчивала круги порядка – давайте выпьем за нее – сказал Спиридонов на тусовке – она не давала нам распуститься – тоже функция – подумал с опозданием Сисин – на него, конечно, оказывали давление – подсылали – пришел частный издатель с обложкой для нового издания ВП – русские сгнили до основания – я точно знаю – Сисин неопределенно молчал – мы либо преступники, либо дебилы – у нас дебильные рожи и большие гениталии – Сисин подумал: – нужно с русскими что-то сделать – он одобрил и подписал обложку – но весь день ходил расстроенный – либо преступники, либо дебилы – двадцать минут свободного времени – Манька повесила трубку и покосилась на часы – и тогда они начинали целоваться – какие бы средства транспорта Аркашка ни выбрал – во всяком случае «запорожец» у него плохо заводится – вот чего Сисин не мог себе представить: – Маньку в этой консервной банке – и потом она могла спокойно по ночам с мужем на этом самом раскладном диванчике – и даже признавалась, что время от времени трахались – но все меньше и меньше – постой на атасе – приказал Сисин Стасу и засунул утренней Сашеньке в рот – потрогай мне яйца – попросил он художника – тот, удивленный командой, потрогал – Сисин кончил в румяную Сашеньку – ребята, пора по домам – сказал Сисин, надевая трусы, валявшиеся под диваном.