– Как здесь чудесно пахнет… – сказала я, вдыхая свежий, искрящийся аромат.

– Это горный воздух, веснушка. Такой сразу узнаёшь, ни с чем не спутаешь.

– Да… – я наполнила легкие ароматами трав. – Ты абсолютно прав.

Немного отойдя в сторону, Марк расправил плечи и уверенной поступью стал на высокий камень – случайный наблюдатель, пришедший выразить почтение гигантским изваяниям.

– Я нашел это место, когда искал, куда бы поставить капкан на лисицу.

По моей коже пробежала вереница мурашек, мне вспомнилась та холодная ночь двухлетней давности. А я ведь запросто могла тогда погибнуть… Против воли я вздохнула. Марк обернулся, приподнимая брови, и тогда я в сердцах сказала то, что так давно вертелось у меня на языке.

– Я так мало о тебе знаю! Только самые общие вещи. Я считаю, это нечестно, я ведь тебе много чего о себе рассказала. Почти всё…

Сказала – и пожалела. Но Марк, кажется, не обиделся. Он подошел ко мне, легонько приобнял за талию и, уводя подальше от обрыва, на ухо прошептал:

– Не злись. У тебя еще будет время узнать меня поближе.

Я слабо улыбнулась, мы подошли к стоящей под тенью машине. Марк достал цветное, сшитое из лоскутков одежды покрывало и корзинку с едой и напитками. В центре поляны, примяв пышную, словно перина, траву, он расстелил одеяло, и мы разлеглись на шерстяной ткани, с удовольствием вытянув ноги.

– Угощайся, – сказал мужчина, доставая из плетенной корзины горсть печенья. Взяв по соленому крекеру, мы разговорились.

– Ты выезжала куда-нибудь за пределы Лаундервиля?

– Нет… Я торчу здесь с четырех лет, и иногда мне так хочется что-нибудь изменить! – я подавила вздох и посмотрела на растущие вокруг нашего пристанища белые цветы. Их нежные лепестки напомнили мне о грезах моей юности, о моей заветной мечте.

– Никогда не любила холод, – сказала я, подставляя лицо навстречу солнцу. – В детстве я представляла, что, когда вырасту, уеду куда-нибудь, где теплое море, солнце, а дождь и туманы есть только на обложках детских сказок.

Марк смотрел на меня с сочувственной, несколько наивной улыбкой – так смотрят взрослые, когда их маленький сын говорит, что, повзрослев, полетит на Луну, а девочка – еще совсем кроха – рассказывает о своих надеждах на взрослую жизнь, где она будет блистать на лучших киноплощадках мира.

– Знаю, знаю… просто глупые, детские мечты. Я слишком бедная, что уехать в Италию.

– Почему в Италию? – спросил Марк, с интересом поглядывая на меня.

– В Испанию, в Грецию! – воскликнула я, с чувством сжимая обертку от печенья. – Туда, где светит солнце круглый год и все люди счастливы.

Марк промолчал – только настойчивее стал поглаживать мое запястье.

– Ну, а ты? Где ты бы хотел жить? – спросила я у молодого человека, неловко пряча руку под край оттопырившегося одеяла.

– Я? – он немного помолчал, задумавшись, потом ответил: – Я бы хотел жить здесь, в Лаундервиле.

– Что?!

– Ну да. Здесь так тихо, так спокойно. Настоящий рай для того, кто сменил десятки шумных городов.

– Хм…

Птицы, пролетавшие над нашими головами, так радостно щебетали, что мне тоже стало весело и легко, будто я вновь оказалась у папы на руках, с восторгом и трепетным волнением смотря в чистое голубое небо.

– Слушай, Соф, – сказал Марк вдруг очень серьезно, возвращая мои мысли из далекого детства. – Можешь мне кое-что пообещать?

Я перекатилась на спину, с охотой подставляя лицо солнцу.

– Пообещать? Смотря что.

Мужчина встал с одеяла и наклонился ко мне, заслонив белые фигурки облаков.

– Пообещай, что бросишь работу.

Закашлявшись, я приподняла голову.

– Нет, – хрипло ответила я, – этого я не могу тебе обещать.