– Давай посмотрим.

Промасленная тряпка на поверку оказалась мешочком из толстой холстины. Я запустил в него руки и достал на свет…

– Это корона, – объявил Шут, ощупав находку почти в тот же миг, когда я разглядел ее.

– Не совсем.

Короны обычно куют не из стали. И Ходд была не королевским ювелиром, а мастером-оружейником. Она делала превосходные мечи и доспехи. Я взял в руки простой стальной венец и стал оглядывать его, уже зная, что это ее работа, хотя не смог бы сказать, откуда у меня такая уверенность. И точно – вот оно, на внутренней стороне: скромное, но честное клеймо мастера.

– Тут что-то еще. – Руки Шута, точно хорьки, нырнули внутрь открытого свертка, пошарили там и извлекли на свет цилиндрический деревянный футляр.

Шут протянул футляр мне. Я молча взял. Мы оба понимали, что внутри лежит свиток. Концы футляра были запечатаны красным воском. Я поднес их к свету и рассмотрел.

– Печать Верити, – сказал я.

Как ни противна была мне мысль портить этот оттиск, я подцепил воск ножом, срезал печать, открыл цилиндр и потряс его. Свиток выпал не сразу, он долго пролежал в футляре и не хотел покидать его. Наконец он сдался, и я с первого взгляда понял, что свиток не пострадал от влаги.

– Читай! – настойчиво прошептал Шут.

Я развернул тонкий пергамент и сразу узнал руку Верити. Четкий почерк человека, любившего рисовать карты, планы укреплений и схемы битв. Он всегда писал крупными буквами без завитушек. Почерк моего короля. В горле у меня пересохло.

Я не сразу смог заговорить, а когда начал читать вслух, то от напряжения дал петуха:

– «Сей документ, да будет тому порукой моя личная печать и свидетельство Чейда Фаллстара, являет собой последнюю волю будущего короля Верити Видящего. Скажу прямо: я ухожу в странствие, из которого могу не вернуться. Я оставляю мою королеву, Кетриккен из Горного Королевства, в тягости моим будущим наследником. Если, пока меня не будет, мой отец, король Шрюд, умрет, я вверяю защиту своей супруги моему племяннику, Фитцу Чивэлу Видящему. Если станет известно о моей гибели, то я желаю, чтобы Фитц Чивэл Видящий был официально признан защитником моего наследника. Если же и моя королева умрет, а наследник останется жив, то да будет Фитц Чивэл Видящий провозглашен регентом и правит до тех пор, пока наследник не сможет взойти на трон. Если же ни я, ни мой отец, ни моя королева, ни мой наследник не останутся в живых, то пусть Фитц Чивэл Видящий будет признан моим наследником. Я не желаю, чтобы мой младший брат, Регал Видящий, унаследовал мою корону. И настоятельно прошу герцогов признать и поддержать эту мою последнюю волю».

Я помолчал, стараясь восстановить дыхание.

– Ниже – его подпись.

– А это, выходит, могла быть твоя корона. – Шут провел искалеченными кончиками пальцев по ободу безыскусного венца. – Без единого драгоценного камня. Похоже, она выкована из оружейной стали. Погоди, кажется, не так уж она и проста! Вот… Что это?

Я взял у него корону, поднес к свету – и разглядел на обруче гравировку.

– Атакующий олень.

– Он даровал тебе право носить его.

– Верити – да. – У меня перехватило горло, когда я добавил: – Это герб Видящих, как он есть. Без косой черты, означающей мое внебрачное происхождение.

Мы надолго погрузились в молчание. Горели свечи, в камине на другом конце комнаты прогорело и треснуло полено.

– Ты жалеешь, что это не сбылось? – спросил Шут.

– Нет! Конечно нет! – Это было все равно что желать смерти Шрюду, Кетриккен и ее тогда еще не родившемуся ребенку. – Но… мне жаль, что я не знал его волю. В былые времена это много значило бы для меня.