– Куда стол заносить? – громким и злобным голосом спросил Август у женщины в очках, которая бесцельно металась по двору.

– Сюда, сюда, сюда! – заверещала она, пребывая как бы в припадке.

Ребята внесли стол в гигантское помещение, где находились, ходили и бегали множество людей.

Тут же перед ними как из-под земли совершенно бесшумно возник кинорежиссер Прыгунин, единственный и единоличный деспот этого искусственного царства. Это было так странно, так невероятно – все равно как сразу же встретить короля где-нибудь в хозяйственной подсобке или кладовых королевского дворца, куда заносят метлы, лопаты или репу. Никогда раньше они его вблизи не видели и не разговаривали с ним. Це-Це попытался отойти в сторону с хмурым и величественным лицом. Он сам страдал манией величия, сам был царем, поэтому других царей и властителей недолюбливал. Однако Прыгунин резко схватил его за рукав и не дал стушеваться.

– Как вас… вы кто? – спросил он, блестя своими немного ежиными глазками из-под очков.

– Вот стол доставили антуражный, – встрял Август и расплывчато добавил: – Вещь родная, из министерства.

– Из министерства… – повторил Прыгунин, как под гипнозом, быстро обегая взглядом лица тех, кто принес стол. – Очень хорошо. Очень, очень хорошо. Вам заплатят. Стол подходящий. Отличный стол. – Прыгунин при этом на стол даже не взглянул, зато постоянно поглаживал его суконную поверхность своей маленькой белой квадратной ладошкой. – А вы… Вас как зовут?

Его крошечные блестящие глазки уперлись в лицо Це-Це.

– Меня зовут Цыганский Царь, – с достоинством ответил Це-Це.

– О! Цыганский Царь. Мда… Это очень и очень… Мне сегодня звонили из Москвы, предупредили, что вы должны появиться. Однако и даже очень неплохо, если взглянуть изнутри! Очень и очень отлично. У меня тут уже есть кое-какие цари и князья, и даже ценные экземпляры попадаются. Имеется Царь СССР – слыхали о таком? Очень и очень интересный человек. Есть Император Антарктиды. Есть Король США. Есть несколько Председателей Земного Шара. Только что прибыл Советский Князь. Есть Король Африки. Обещал приехать даже Император Космоса. Есть Властитель Времени и Принцесса Пространства. Есть Царствующий Президент 1966 года, а это особо ценно, так как у нас здесь сейчас, во внутренней зоне, протекает именно этот год – 1966-й. И вам в него предстоит окунуться, Ваше Величество.

– Я бы предпочел 1666-й, – ответил Це-Це с холодком.

– Да? Ну, не в этом фильме. Закат эпохи барокко – ну да, я вас понимаю, это очень и очень апокалиптично, но мы снимаем фильм о советском гении, о советской науке закрытого типа. Это один из советских невозможных оборотов речи. Разве бывает наука закрытого типа?

– Только такая и бывает, – сказал Це-Це.

– Да? Вот как? Ну да, конечно. Очень и очень неплохо, что вы явились. Меня предупредили, что придет Цыганский Царь и принесет письменный стол. Помните, как у Цветаевой? «Вас положат – на обеденный, а меня – на письменный…» У нас тут, впрочем, уже немало таких столов, так что полсотни Цветаевых можно разложить, если потребуется.

– А когда расчет по столу? – поинтересовался Август. – Вещь-то родная, из министерства.

– Расчет завтра, а хотя бы даже и сегодня, но позже. Деньги, впрочем, вы прямо сейчас получите, сразу же после того, как вас переоденут и загримируют. Только это будут другие деньги. Не самостийные гривны, а советские рубли. Помните их? Рублики желтые, трешки зеленые, пятерочки синие, червонцы красные, с Лениным. Во внутренней зоне института ходят только такие деньги, и все расчеты советскими купюрами. Там есть и буфет, и столовая, водочка, сосисочки, икорка кабачок – и все по советским ценам, то есть очень и очень недорого. Покушаете, выпьете при желании – и не разик, и не два! Все вкусненькое, как в аду.