Размышления Александры Александровны прервал гулкий грохот, возникший где-то наверху дома и стремительно приближающийся вниз. Так же внезапно грохочущие раскаты оборвались глухим ударом за соседней дверью слева. Это был вход в шахту мусоропровода, где стоял мусорный контейнер. В знойном воздухе распространился гнилостный запах. Александра Александровна непроизвольно поморщилась и с силой толкнула коричневую дверь.

Глава 2

Волна удушающего приторно-сладкого аромата дешевых цветочных духов ударила Александре Александровне в ноздри, стоило ей только ступить за порог. Она остановилась в дверях и с отвращением посмотрела на находящуюся в помещении женщину. В противоположном конце тесной приемной, где вдоль стен стояли две рассохшиеся и покосившиеся выставочные витрины с какой-то ерундой под серыми от пыли стеклами да развешены малоинформативные информационные стенды, за обветшалым письменным столом сидела миловидная брюнетка с пышной шевелюрой угольно-черного цвета. Правда, присмотревшись, можно было заметить, что вся ее миловидность была старательно нанесена густым слоем яркого макияжа на вполне заурядное лицо. На вид женщине можно было дать и все сорок, и каких-то пятьдесят лет, в зависимости от того, сколько ей было на самом деле или насколько тактичным был тот, кто оценивал ее возраст.

Увидев вошедшую Александру Александровну, брюнетка поспешно спрятала в ящик стола флакончик духов «Дикая роза», из которого еще минуту назад «опыляла» всю приемную, и широко улыбнулась.

– Доброе утро, Александра Александровна, – поприветствовала она ее. – Чудная погодка, не правда ли…

Та бесцеремонно оборвала ее:

– Ритка, открой везде, это самое, проветри. А то духотища стоит, вонища. Дышать, это самое, совсем нечем, нечем.

Ритка даже не шелохнулась, чтобы исполнить поручение своей начальницы, а так и продолжала молча улыбаться.

– Что смотришь? – повысила на нее голос Александра Александровна. – Работай давай, это самое, на звонки вон отвечай… Звонил кто-нибудь?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, боятся, что вы их снова заставите работать, – пошутила Рита.

– А ну тебя к… – Александра Александровна отмахнулась от секретарши, как от мухи, и зашаркала по плиточному полу в сторону неосвещенного, узкого коридора.

Откуда-то справа наискосок пробивался луч солнечного света. Поравнявшись с открытой дверью, она автоматически повернула голову и окинула цепким взглядом помещение с тремя столами, четырьмя шкафами вдоль стен и одной узкой форточкой под потолком, откуда и падал свет с улицы.

Две пожилые женщины оторвали взгляды от мониторов и, как по команде, хором поприветствовали ее:

– Здравствуйте, Александра Александровна!

– Здрасьте, здрасьте, – недобро буркнула она в ответ и вошла внутрь.

Стол слева от нее пустовал, и Александра Александровна заняла свободное место.

– Это самое, Татьмяна Аникеевна, – непонятно к кому обращаясь, заговорила она, – не знаешь, Кальман в пятницу скинула фотографии?

– Да откуда? Она нам не докладывает, – пожаловалась женщина с фиолетовым перманентным шариком на голове, сидящая за ближайшим к ней столом.

Александра Александровна нахмурилась:

– Я уже договорилась с краем, с краем: нам, значит, первое место светит среди подшефных, а эта бездельница, это самое, все тянет с отчетами.

– Вот же паразитка какая! – За дальним монитором дернулась блестящая черная макушка.

Александра Александровна уточнила:

– А она вообще была?

Татьмяна Аникеевна сделала неопределенный жест рукой:

– Да приходила тут, покрутилась, фифа, и ушла. Надоела уже со своими бумажками. Только технику зря изнашивает. Вон опять вся краска в принтере из-за нее закончилась, не успеваем менять… – Вспомнив о чем-то важном, она добавила: – Да, кстати, Александра Александровна, сколько закалькулируем в расход на канцелярские принадлежности на следующий месяц?