Не голодали. Мясо в достатке. Есть у ребят из чего стрельнуть так, чтобы издалека и наповал, хоть бы и дикую корову. А надо жилье строить, загоны возводить, сено косить на зиму, чтобы этих тварей диких поймать и кормить. Работы – не переделать. Сержанты спать не дают. То копай, то неси, то коси. А они что? Рабы? В общем, ушли, захватив оружие и патроны. Потом пожалели, но возвращаться страшнее. Лейтенант у них серьезный.

Уже когда еле ноги от голода двигали, в лесочке на леопарда набрели, который завтракал. Решили, что кошечка должна поделиться. У них ведь четыре ствола. А то, что зверек двигается быстрее, чем они этими стволами водят, не сообразили. В общем, из леопарда форшмак, целой шкуры там и на пару перчаток не осталось, однако одного поцарапать успел. Если бы запах дыма не уловили, да не пошли против ветра, померли б. У них патронов было по одному рожку сначала, а после леопарда совсем не осталось. И топали ребята с севера на юг, вдоль реки считай. Могли и до моря добраться, тогда бы там померли.

– Вот картинка и сложилась. – Это Рипа. – Налицо представительная выборка. Как я понимаю, военные появились в то же время, что и мы, из того же района. И момент исчезновения из дома совпадает?

– Точно, – подтверждает Маркович. – И до ихнего полигона от наших мест недалеко. Я бывал.

– Вот и получается, что люди в движущихся транспортных средствах перенеслись с места на место. И мы со Славкой, и Маркович с Верой, и ваш квартет. И группа автомобилей с целого участка дороги. Что интересно, я ведь поспрашивала у островитян, и осмотрела всех. Среди тех, кто перенесся, мужчин и женщин пополам, причем – репродуктивного возраста. Васькина бабушка – единственное исключение. Во всех случаях фиксировалось неидеальное совпадение плоскости нижних точек колес с грунтом. От легкого толчка до небольшого падения испытали все.

– Ощущение такое, что ты говоришь об осознанном действии, – прорезается Славка.

– Есть такое подозрение. И оно усугубляется тем, что количество мужчин и женщин практически равное, – продолжает Рипа.

– Пока не появился мотострелковый взвод, – уточняет Гайка.

– Следовательно, необходимо искать еще группу, где примерно на тридцать женщин больше, чем мужчин, – делает вывод Василий.

– Или тридцать групп, где женщин больше, чем мужчин, хотя бы на одну, – заключает Тамара.

Хихикнули. А с солдатиками-то завтра ему разговаривать.

Славка шьет ласту. Та камера, из которой кузнец вырезал сосок для изготовления меха, когда жил в поселке на острове, пожертвовала еще несколько полосок для Васькиной рогатки, а сейчас служит источником ремешков для крепления к ступне фрагмента покрышки из судзучей запаски, лысой, как коленка. С рассвета идет экипировка разведчиц. Маркович пытается соорудить маску для ныряния, но, чует Славкино сердце, не получится у него ничего путного из этой бутылки и плавленого полиэтилена, обрезки которого остались у них после постройки лодки. Зато тонкие трехметровые пики для подводной охоты Василий уже заканчивает.

Как обычно, все поднялись, едва забрезжило. Для сна есть темное время суток, а пока светло, надо успеть многое. Сейчас под навесом только Славка и три гостя, спавшие почти до полудня, завершают уплетать вареную рыбу. Этого – без ограничений. На парнях только тряпицы неважнецкой самодельной ткани, навернутые вокруг бедер. Все! Натрескались. Больше не влезает.

– Слушайте сюда. – Славка привлекает их внимание, не прерывая работы. – Ваши одежки уже выстираны и высушены, висят вон на той веревке. В мешках вяленая рыба, курага, орехи. Содержимое карманов лежит сверху. Патронов в автоматах нет, но сами они вам понадобятся. Примкнете штыки и будете всегда держать их в руках, ни на секунду не теряя внимания. Иначе – кирдык. Тут зверушки нападают редко, но всегда без предварительного уведомления.