Солнце уже перевалило за полдень, когда Петр Петрович вышел из избы с клубком шерсти мягким и теплым на ощупь. Баба Яга вышла его проводить, промокая уголком головного платка заслезившийся, якобы от попавшей пыли, глаз.

– Ты уж, Петро, поаккуратней там. Смотри, не дай себя провести-то Кащеюшке, а то как же я буду…

Петр Петрович помахал доброй Бабе Яге рукой, поправил сумку на плече и выпустил клубок из руки. Тот подпрыгнул и покатился по тропинке в лес. Идти было легко – ветки деревьев и кустов сами расходились в стороны от тропинки: то ли Баба Яга подколдовала, а может и Леший постарался. Долго ли, коротко ли тянулась тропинка, но уперлась она в ржавые ворота, что стояли посреди поля. Забора вокруг не было. Клубок ткнулся в ворота, отскочил и подпрыгнул прямо в руки Петровича. К воротам была привязана веревочка. Чувствуя себя весьма странно, Петр Петрович дернул за веревочку и ворота открылись. Не удержался от соблазна: дернул второй раз – ворота закрылись.

– Ну, смертный, ты долго еще играться-то будешь? – послышался откуда-то шелестящий голос. – Входи, коли пришел.

Петр Петрович толкнул ворота, невольно ожидая сопротивления и скрежета. Но те отворились на удивление мягко и легко. Шагнул за ворота и оказался в огромном зале. Посреди зала, в кресле сидел Кащей Бессмертный. Перед ним стоял табурет, на который и было велено сесть. Кащей был занят разговором по сотовому телефону.

– Нет. Я сказал – нет. Вот упрямая старуха! Ладно. Задание дам. Смею. Не мое дело. Я за базар отвечаю. – Кащей Бессмертный нажал кнопку на сотовом, заканчивая разговор. – Старая карга! Знаю я, зачем ты пожаловал. Просто так пузырек со злом не отдам. Задание мое выполнишь – тогда получишь.

– Какое задание?

– Что, испугался, смертный?

– Почему сразу «испугался»? Говори свое задание!

– Выручи ты для меня Василису Прекрасную. На нее пузырек сменяю.

– Ого! Это за пузырек-то Василису?

– Я же – злодей, – усмехнулся Кощей Бессмертный.

– Ладно. Дорогу покажешь?

– А у тебя же клубок. Что еще вопросы есть?

– А где с забор-то?

– А… это… – Кащей криво усмехнулся. – Разворовали. В металлолом уволокли. Чистейший чугун.

Клубок ткнулся в чью-то ногу и остановился.

– А? Что? Горыныч, ты чего? – обладатель ноги вскочил с мечом наготове. – Фу, я думал Змей опять. Ты чего здесь?

– Я-то? Василису Прекрасную пришел выручать.

– Ты? – молодец с мечом оглядел Петровича с сомнением. – Уж если я не могу никак ее вызволить, то где уж ты! Равные мы по силе со Змеем-то. Не можем друг дружку одолеть никак. Вот прилегли отдохнуть и по-новой.

– Иван, ты с кем там? Чего галдите-то? – из высокой травы поднялась голова Змея Горыныча и мутный с просонья глаз уставился на Петра Петровича.

– Глянь, Змей, он биться с тобой пришел, – молодец ткнул пальцем в Петровича и заржал, уронив меч.

– Биться? – Горыныч выдохнул жидкую струйку пламени и пиджак задымился на плечах у Петра Петровича. – Ты на себя когда в зеркало-то смотрел?

– Сегодня утром, когда брился, – ответил Петрович.

– Ха-ха-ха! – рассмеялся Змей и из ушей у него повалил черный дым. – Я забыл добавить, что смотрел ты в последний раз. Ха-ха-ха!

От смеха Змей сложился пополам, схватился лапами за живот и стал кататься по земле. Отсмеявшись, вновь глянул на Петровича и начал хохотать снова, судорожно дрыгая лапами в воздухе. – Ой, не могу! Все! Твоя взяла! Умру от смеха!

Петр Петрович обошел продолжавших хохотать Змея с молодцем и направился к холму, в котором виднелась дыра. Там он достал из сумки фонарь и вошел в пещеру.

– Да-да, уже здесь, – говорила Василиса Прекрасная в сотовый телефон, который держала картинно оттопырив мизинец. – Ну, смотри, Кащей, в последний раз!