Итого… Нет… А если паром только отъехал, значит полчаса ждать. Итак, сорок минут, плюс полчаса, плюс десять…

Она ужасно боялась волков. В 1956-м, совсем еще маленькой, они с бабушкой ездили в Москву, и когда пошли там в зоопарк, она увидела огромного-преогромного волка. Он был в холке выше нее, и не серый, а какой-то седой. Волк был похож на Акелу, но только очень страшный. И он без стеснения пялился сквозь решетку на маленькую Люду.

Люду-Люду Людусю волчик ам.

То, что вышло на дорогу, не было волком.

Нет, оно не вышло, а выползло. Вытекло. Маленькое, черное.

Как капля чернил, текущая по белому листу.

И «Людуся» закричала.

Сидорович сидел за дубовым столом и при свете настольной лампы рассматривал фотографии девушек. Одной из них предстояло стать вокалисткой третьего состава группы «Барбетки».

Первый состав работал по крупным городам, а покровительствовали им настоящие киты шоу-бизнеса, за которым стояли «солнцевские». С такими Сидорович тягаться не мог.

Второй состав работал по зажиточным местам – Тюмень, Куйбышев, то есть Самара. За ним тоже стояли серьезные люди.

Хотя слава «Барбеток» отгремела в далеком (по меркам шоу-бизнеса) девяносто первом, в Н-ске их еще любили. И Сидорович выбил себе право покатать по региону местных девушек, похожих на оригинальных.

Он начинал с наушников и магнитофонов Panasoanic, Samsing, SQNY, и всего за два года дошел до живых людей. Пришел к успеху.

К фотографиям прилагалась кассета Nina, на которой девушки пытались петь. Он их всех прослушал еще час назад.

Сидорович не сразу понял, что ему мешает. И вслушался.

Бум.

Звук был таким, будто в окно ударил мягкий снежный ком. Через несколько секунд звук повторился.

Бизнесмен посмотрел в окно и в надвигающихся сумерках увидел лишь высокий забор собственной фазенды. Никого там не было, да и быть не могло. Тут на десятки километров вокруг не водилось детворы. Волки – да. Дети – нет.

Снег за окном казался голубым.

Постучался Рузбек. Сидорович разрешил войти.

Едва Рузбек зашел, звук повторился.

– Это там, – сказал Рузбек. – Я за стволом.

И охранник пошел за наганом.

Сам Сидорович предпочитал ТТ, который подарил ему знакомый майор. Хотя на самом деле не любил оружия и почти не умел им пользоваться. Но когда снаружи ударило еще раз, бизнесмен уже надевал шубу и сапоги.

Еще удар.

Сидорович вышел на крыльцо. Отсюда удары слышались уже совсем отчетливо. Они стали громче. Казалось, кто-то всем телом бросается на металлические ворота. Звук шел оттуда.

Бум.

Мужчина проверил магазин пистолета и пошел к воротам.

«Да что ж это я так психую?! Наверное, кто-то там замерз, вот и ломится в чужой дом», – подумал Сидорович, но крепче сжал пистолет.

– Чего надо?! – крикнул он. Сидоровичу не понравился собственный голос, вялый как у НИИшника.

Ответа не было.

Бум.

– Медведь, хозяин, – сказал Рузбек, – как пить дать, медведь.

Хорошо, что Рузбек рядом. Верный, надежный друг и товарищ. В нашем деле таких мало. Интересно, почему.

Бизнесмен давно собирался поставить камеру внешнего наблюдения, но руки все не доходили. Дом, то есть фазенду, достроили всего полгода назад. Даже внутреннюю отделку не везде закончили. В сауне вот вода не идет. А столько денег на нее вбухано.

Сидорович сделал несколько шагов к воротам, когда его окликнул охранник.

– Хозяин, давайте я.

– Стой тут.

Да что я, интеллигент, что ли? Медведя испугался? Весь город и так мой, а я боюсь. И кого? Алкаша или зверя.

На черных железных воротах блестел глазок. Сидорович подошел, всмотрелся. Но на той стороне не было никого. Только дорога да пелена метели, а за ней угадывались очертания леса.