Класс разразился смехом, таким долгим, что Алена поняла, что теперь и у нее есть кличка, и она прицепится к ней навсегда. Когда тебе двенадцать, все случается навсегда.

Но самое ужасное в том, что Людмила Евстафьевна за нее не заступилась. Она стояла и смотрела.

Нет, не просто смотрела. Она их изучала, словно никогда раньше не видела людей.

***

В каком-то смысле в предыдущей школе было даже хорошо. Потому что тогда отец еще не пошел вразнос, не превратился в эксплуататора. В те дни, что бы ни случилось, Алена знала, что придет домой. А дом – это убежище. Это ее собственный мир, где все у нее под контролем.

Теперь отец приходил с работы, и к тому времени дом должен был быть чистым, а ужин готов. Три месяца назад сломалась стиралка, он не стал ее чинить, потому что не было денег.

– Это все они виноваты, воры и подонки, – говорил отец.

У него всегда были виноваты некие «они». Кто это – она не знала, потому что там было много политики, с предателями, врагами и тайными экстрасенсами.

Он не был виноват, а стирать одежду вручную приходилось ей. Она наполняла ванну горячей водой и работала до боли в руках.

Иногда приходили его друзья. Они пили, спорили о политике и экстрасенсах и иногда поглядывали на нее так нехорошо, что, даже запершись в своей комнате, она не чувствовала себя в безопасности. А когда они напивались, она тайком удирала на улицу.

Она сидела во дворе с магнитофоном Stereo и слушала Агату Кристи. У нее не было денег на батарейки, но один из пацанов пристроил к магнитофону автомобильный аккумулятор. И его можно было заряжать.

В тот день у отца тоже были гости.

Алена сидела на бордюре и слушала музыку. Тусовалась с ребятами из соседнего класса и смотрела на окно своей кухни на первом этаже.

Она вернется, только когда гости уйдут. Даже если будет уже ночь.

– Был такой мастер. Звали его Ип Ман, – рассказывал Егор. Он был местным специалистом по кунг-фу среди двенадцатилеток. Он смотрел все кунг-фу фильмы. – Однажды, когда Ип Ман ужинал в харчевне между провинциями У Вей и Хун Вей Бин, к нему пристали грабители. Они приказали ему отдать им все свои деньги, осла и черный пояс. В качестве ответа Ип Ман взял свои палочки для еды, поймал ими в воздухе семь мух – столько же было и бандитов – и положил их перед собой на стол. С тех пор никто не приставал к великому мастеру Ип Ману. Так он и дошел до города, где открыл свою школу Ушу, в которой и научил всем своим хитростям не менее великого Брюса Ли.

– И, тем не менее, Чак – реальный чемпион мира, а Брюс просто актер, – заметил один из собеседников.

– Но Брюс круче, это правда. Мне брат сказал, – это был главный аргумент Егора. Старший брат его был видным отличником, мастером единоборств и председателем школьного совета. Он был признанным авторитетом, но, к сожалению, только для самого Егора.

– Брюс не провел ни одного реального спарринга, – сказал собеседник.

– Ну вот, – Егор всплеснул руками. – Каждый раз когда я говорю про Брюса, ты вспоминаешь про Чака.

– Но реальный Чак побил бы Брюса.

– Начинается, – сказал Егор и закатил глаза.

Алена даже убавила звук магнитофона, чтобы послушать разговор.

Если уж по-честному, Егор ей нравился, хотя и был коротышкой, и стригся не по моде коротко.

– Синтия Ротрок, – сказала вдруг она.

Боже, какой черт меня дернул влезть в разговор. Сиди и страдай в одиночестве.

Ребята посмотрели на нее, и она выключила магнитофон.

Она поймала себя на том, что Егор разглядывает ее особенно пристально, и это придало ей сил.

– Ее мужа убили прямо на свадьбе, – продолжила она. – А она пришла и отомстила за него. Несмотря на все предрассудки. Она сделала это.