То, что я пишу, фактически дневник, с небольшими отступлениями для полноты картины моей жизни. Надо признаться, отступления застилают канву событий дня.

План на оставшееся к вечеру время прост: поскорее сделать уроки, посидеть за столом с маман, ведя кроткую беседу о том о сём, а потом улизнуть на вечернюю прогулку. На днях я нашел в своих школьных тетрадях плотный конверт, на нём было выведено: «Ивану Брюсу. Прочитай, когда будешь один». Внутри конверта был кусок распечатанной на принтере карты, с оборванными краями, и записка. На карте видны были кресты, отмеченные красными чернилами. Записка нацарапана кривым почерком, и её содержание таково: «Иван! На карте показаны места, где меня можно встретить или не встретить такого-то числа, в такое-то время. Сообщу любопытное. Приходи обязательно. Твой осведомлённый друг».

Это же глупый розыгрыш… И ничего другого… Но в любом случае любопытно… У всего есть причины или цели. Возможно, не всё так просто, как кажется поначалу. Какими фактами я располагаю? Каковы гипотезы? Трудно отделять факты от догадок внутри кружащих мыслей. Но всё же. Где подложили письмо? Предполагаю, что в школе. Там сделать подобное совсем не трудно. А если в замке? Мама или ещё кто-то? У нас завёлся лазутчик? Ну нет, это невероятно. Но не исключено. Школьный вариант полностью связан с розыгрышем? Я смотрю на крестики, вцепившиеся красными лапками в отдельные точки измятой карты, и начинаю понемногу сознавать, что расставивший крестики либо уже точно знает, где я живу в тайне от всех, либо весьма близок к этому. Та-а-ак! Как говорится, опасно. Тонкий запах чего-то тревожного, неуловимого и то же время странно знакомого точится из конверта и выскользнувших из него бумаг. Мамина паранойя заражает меня!

Допустим, не розыгрыш, а коварные планы. Каковы цели? Пробраться в замок, найти ходы в него? Изучить моё поведение, выслеживая меня? Пробудить любопытство и заманить в ловушку? Выкрасть меня? Или всё намного проще?

Попробую соединить пересечения крестов друг с другом: выходит непонятная фигура, и она ничего не объясняет, кроме того, что я, возможно, буду двигаться от одного креста к другому. На это и рассчитано? Есть места, где я неизбежно буду появляться, двигаясь от одной точки к другой. Вот оно что! Значит ли это, что эти неизбежные маршруты являются искомыми для тех, кто задумал ловушку?

«Мам, я на полчаса!» – «Долго не гуляй, сынок!»

В этот раз без кареты никак не обойтись: кто-то ходит поблизости, за этим зорко следит Петрович в своих дрёмах. Старик обладает даром ясновидения во сне. Зевающий, он смотрит мне вослед и напутствует бесцветным шелестом слов: «Ваня, выходи на углу». Карета – это одно название, хотя внешне она весьма похожа на древний, музейный снаряд для передвижения. Карета не всегда видна: она то видна, то нет стороннему, уличному наблюдателю, иногда не видна вообще. Ты выпрыгиваешь из неё, и вот с этого мига действует привычная физика обычных людей – иллюзии, наводимые скрытыми силами замка, его хитроумные голограммы перестают действовать.

Уже давно стемнело, и легкий ноябрьский мороз остудил воздух. Я никуда не тороплюсь, стою в неприметном месте на улице и наблюдаю за прохожими и автомобилями. Буду ждать, затаившись. Я рассчитываю на то, что некто пройдет или проедет мимо и как-то выдаст себя: затянувшимся взглядом, медлительностью либо, наоборот, порывистостью… Ничего необычного вокруг, кроме полицейских автомобилей: они едут очень медленно, притормаживая, и сидящие в них неподвижно смотрят на прохожих. Так они обычно колесят по городу, им до меня нет никакого дела.