– Интересно, зачем им аптека если они не болеют?– Усмехнулась она и пошла узнавать. В аптеке не было ничего, лишь белая стойка за стеклом. Звонок оповестил аптекаря о посетителе и она появилась, вынырнув из белой стены, оказавшейся обыкновенной дверью.

– Здравствуйте, а что вы продаете? – любопытничала Юнна, перебивая вежливого аптекаря.

– Все что вам нужно, чтобы выздороветь! – смущенно отвечал тот.

– Мне сказали, что в вашем городе не болеют! – нахально допытывалась она, укоризненно уставившись на аптекаря.

Аптекарь поежился: – Вы новенькая? – догадался он и улыбнулся – Здесь действительно нет больных людей, нет болезней – очень серьезно проговорил он.

– Зачем вы тогда нужны? – издевалась злорадно она, сама не ожидая от себя такой дотошности.

– Некоторые люди хотят болеть, особенно новенькие, старики или малые дети. Последних можно простить они еще не разумные, старики любят внимание и их можно понять, а приезжие еще не адаптированы, вот для них мы и работаем! – учтиво доложил он и спросил нужно ли ей еще что-нибудь.

Юнна хмуро качала головой, отгоняя от себя нахлынувшее негодование и уже бросала следующий вопрос: – Так чем же вы их лечите? Конфеткой, вместо настоящего лекарства или все же лекарства настоящие?

– Все настоящее, не сомневайтесь! – убеждал он ее. – Нуждающиеся принимают свои лекарства до тех пор, пока не поймут, что они здоровы.

– А если никогда не поймут? А если навредят себе? – возмущенно спрашивала она, просовывая голову через окошко, заставив аптекаря попятиться назад.

– Не навредят! – настаивал он и настойчиво выдворил рукой ее голову из своего заоконного пространства.

– Как вы можете быть в этом уверенны? У вас что, не умирают? Только не рассказывайте мне про бессмертие! – огрызалась она, но все же всмотрелась внимательно в его лицо, пытаясь высмотреть тень обмана или насмешки.

Аптекарь печально вздохнул, разведя руками: – Каждому человеку свой срок, его не избежать. Всех забирают!

– Без болезней? Как? Травмы? – беспокойно выспрашивала она, расстраиваясь, что напрасно затеяла разговор, который вновь зародил неприязнь к этому городу.

– Да, чаще всего гибнут от травм, некоторых казнят, а остальные уходят дальше, – спокойно перечислил он.

– Что? – всполошилась Юнна. – Казнят?

– Как не печально, но это так. Тех, кто не соблюдает законы города, организуют беспорядки, бунты, тех, кто не адаптировался.

Юнна вздрогнула, как от удара испуганно и, ошалело всматриваясь, в безукоризненного аптекаря: – Законы? Те, которые не разрешают женщине ходить без головного убора? – осторожно спросила она.

– Частично и этот закон, – учтиво отвечал он, вскользь взглянув на ее убранные в пучок, но не покрытые головным убором волосы.

– Так меня можно записывать в преступники? – дерзко спросила она, увидев его взгляд.

– Вообще-то да! – неловко пробормотал он. – Но пока вы новенькая, вам простят. Бунты же вы не поднимаете! – нервно посмеялся он и недовольно взглянул на нее. – Головной убор для вашей же безопасности, в новом городе без него лучше не появляться, там не очень благополучные люди живут, они и сюда могут приехать им же не запретишь передвигаться, так что лучше не провоцируйте их. – Доходчиво предостерегал ее аптекарь.

Юнна кивнула и поспешила уйти. Аптекарь был несказанно рад избавиться от расспросов приезжей и размеренно направился за белую дверь, оставив блестящую чистотой аптеку пустой.

Новые странности города дали неприятную пищу для размышления и Юнна шла, погрузившись в свои мысли, не замечая ничего вокруг, ее мироощущение пошатнулось, как и земля под ее ногами, потому что она стукнулась о непонятное препятствие впереди и, потеряв равновесие падала за деревянный бортик. Схватившись за выступ, она всем телом столкнулась о внутреннюю стену, повиснув над какой-то пропастью: сверху виднелось небо, деревья и крыши домов, а внизу была темнота, глубокая темнота, привыкнув к которой она разглядела в ней расходящиеся круги.