– И хорошо бы проникнуть на какую-нибудь базу – тогда, может, и узнаем, как бороться с паукрабской напастью.
Как только мятежники выходят из корабля, перед ними тут же возникает тот самый блент по имени Семиларен, от которого противники Тримперии спасались в пыточной.
И который убил юпитерианского тентакля, симбионта протоплазмика.
– Опять ты! – рявкает Карл и угрожающе ощетинивается щупальцами, но блент, подняв все семнадцать рук – ни в одной из которых не обнаруживается даже намёка на какое-либо оружие – взмаливается:
– Прошу, не бейте! Я теперь на вашей стороне! Я знаю, зачем вы здесь, и помогу вам!
– Ой, знаем мы эту старинную сказку! – усмехается Яарвокс. – Почему мы должны тебе верить?
– Мне оригинально вправили мозги…
Глава 2. Лирическое отступление: как Семиларен удачно заблудился, понял непонятное существо и отвернулся от прошлой жизни
А ещё я видел сон, что учу крокодилов читать по-фарсидски. А ещё я видел сон, будто я минарет, а на моей голове кричат муэдзины. А ещё я видел сон, что мои волосы ушли на базар покупать гребешок.
К/ф «Волшебная лампа Алладина»
Многое понял коала, и ружьё понял, и фуражку, и себя в фуражке понял…
Евгений Шестаков
«Коала и война»
Каждый день, который Семиларен проводил в пыточной, был похож на любой другой почти как две капли воды. Иногда, конечно, приводили каких-то особенных пленников, или приходил какой-нибудь важный орхг, паукраб или йорзе. Но в целом блент не замечал, чтобы в жизни что-то менялось кардинально. Собственно, он ни к чему новому и не стремился. Стабильная, непыльная (а точнее, кровавая) работа надзирателя, какая-никакая каморка в качестве жилья, союз с могущественной Тримперией – всё это его вполне устраивало. Конечно, тот случай, когда Семиларен узнал о том, что он всего лишь раб тримперцев, так и не стёрся из памяти семнадцатирукого. Однако блент отнёс его к категории недоразумений. С тех пор Семиларен больше никому не перечил и послушно делал то, что ему приказывали. За это он получил от Тримперии кое-какой приятный подарок: ему больше не напоминали о рабстве и не пытались сломать руки.
Но однажды что-то начало меняться. Семиларен обнаружил, что орхги стали массово улетать с Хлонокоптера, а их место заняли паукрабы. Тримперию почему-то переименовали в Двумперию. Паукрабы практически за одну ночь преобразовали планету: с помощью неутомимых ходострелов они возвели огромные базы и какие-то другие несуразные здания там, где раньше простирались цветущие луга и росли густые леса, покрыли паутиной множество скал и осушили почти все болота. Ещё паукрабы что-то переиначили во всех пыточных, в том числе и в той, где работал Семиларен. В конце концов, его и других блентов из пыточных просто-напросто выгнали, причём по-хамски, чуть ли не пинком под зад.
Отчаянно пытаясь понять, что же он сделал не так, почему его вышибли с работы, и кто теперь задаст жару ничтожным противникам Три… Двумперии, Семиларен прыгал домой словно в бреду, путаясь не то что в мыслях – в собственных руках.
Так блент и не заметил, что умудрился заблудиться.
– Ну же, каждый день этой дорогой прыгаю! – упрекал себя Семиларен, натыкаясь на те же пни и на тех же накосиножек в траве, что и прошлые раз пять. – О, Всеблагий, помилуй…
Не найдя дорогу в очередной раз, Семиларен грязно выругался и поскакал в произвольном направлении.
– Если всё время прыгать, невозможно в итоге никуда не прискакать, – подумал блент.
Уже светало, но Семиларен так и не нашёл нужного пути. Даже развитое инфракрасное зрение ничуть ему не помогало. Блент совершенно запутался и отчаялся. Внезапно он оказался посреди неосушённого болота, поросшего густой растительностью и окружённого высокими щербатыми скалами.