Пламя, сверкающие изгибы молний и потрескивающий от напряжения воздух – это больно – воспринимать, как через твоё тело несётся чья-то смерть. Больно помнить каждую оборванную жизнь, пусть даже это растение или животное. Ты стал причиной их гибели.

Наваждение, это Ким направляет на лес хлещущие по деревьям разряды энергии, это Ким с отстранённым безразличием воспринимает чудовищный кошмар происходящего, это его сердце превращается в пепел вместе с лесом. Или нет? Сознание разбивается на тысячи осколков и только бьющий в ноздри запах гари заставляет удерживаться на поверхности реальности….

***

– Знаешь, за что они меня ненавидят, Вик? Наверное, ты слышал туже историю, что рассказывают для всех остальных не Керонтцев – великие маги остановили неконтролируемую энергию, нашедшую выход через неумелого ребёнка. Обрушившаяся на город Сила разрушила множество домов, но маги смогли предотвратить жертвы и обезвредили источник энергии.

Это ложь. У них ничего не получилось, они не остановили меня и никого не спасли. Жертв было много, очень много, Вик, – Ким стоял на берегу речки и смотрел в воду. Это была та же река, что текла через лес. Стремительный поток нёс множество обгоревших веток, хлопья чего-то чёрного и уже не понятного, а иногда и полу обугленные тушки животных и птиц.

Голос подростка звучал совершенно спокойно, безразлично и безжизненно. В нём не было эмоций. Никаких.

– Последней жертвой стала моя мама, она лежала у моих ног, а я с каждым мгновением всё больше чувствовал, что у меня уже нет сил, чтобы отводить от неё удары…. Колдуны с трудом удерживали щит над собой, но не подошли даже близко. Оказалось, что им нечего противопоставить той силе, что разрушала город, они не смогли её погасить. Моя мама была сильно ранена, её тело тоже сжигали молнии, но поняв, что наши маги беспомощны, она нашла в себе силы приподняться, сбить меня с ног и накрыть собой. Ей достался последний удар.

Говорят, что меня достали из под горки пепла имевшей форму человеческого тела. Я этого не помню, но мне специально рассказали. Это всё, что от неё осталось. Пепел.

Я убил свою маму, я очень многих тогда убил.

Вик почти не помнил, как они очутились в этой роще. Ему до сих пор казалось, что он чувствует очень близкий жар пламени, а в нос въедается нестерпимо-острый запах горелого мяса, горелой плоти, словно всё это было живым. Перед взглядом стоял туман, а в памяти яркими вспышками проносились не увиденные глазами картины горящего леса. Как во сне. Только не было никакого сна. Был кошмар, что очень трудно осознать наяву. Потому что настоящий природный пожар таким не бывает. Пламя не должно лететь огромными волнами, подгоняемыми молниями, не должно вгрызаться в почву, ведь земля не горит, не должно беспрепятственно бежать вперёд, не имея для себя никакой основы. Трудно принять, что стихия может быть настолько беспощадной. Вернее не стихия, беспощадным должен быть тот, кто её создал.

Он упрямо наклонял голову, стараясь не смотреть на Кима. Что он мог ему ответить? Самым ужасным было то, что мальчишка все эти годы жил с этими воспоминаниями и ему не позволяли ничего забыть. Его не простили, не считаясь с тем, что всё это совершил не осознававший свои действия ребёнок. Странно, что он не превратился в озлобленное чудовище с выжженной в пепел душой. Или превратился? Нет, иначе, он не был бы так привязан к своим сёстрам, не заботился бы о них…. Это страшно – жить с постоянным кошмаром собственного прошлого.

– Мой отец очень боялся, что у его второй жены родятся такие же дети как я, поэтому даже при родах присутствовали маги, – парень говорил не останавливаясь. Без переживаний, без чувств. Казалось, что ему нужно выговориться, только при этом людей обычно захлёстывают эмоции, они рыдают или как-то по-другому проявляют охватившие их переживания. Ким словно умер. – Лану и Милу сразу лишили всех магических способностей, как только они появились из утробы матери. Это как-то повлияло на Джену – вторую жену моего отца, она умерла почти сразу, едва на свет появились её дети. Я чувствовал, что маги связали её жизнь со способностями детей. И лишив их этих способностей, они её убили. Я даже не пытался рассказать об этом отцу. Знал, что не поверит. Знал, что он тоже меня ненавидит.