Лес встретил его настороженной тишиной, непонятные звуки остались за его пределами, а здесь царила пустота. Пустота между деревьями, между каждой травинкой, между каждым листом, словно они существовали совсем в другом мире. Вик начал озираться, в сердце закралась паника. Больше всего пугало непонимание происходящего. В Реете тоже не было жизни, там сама земля мёртвая, а здесь мёртвым казался воздух.

Вик в несколько огромных прыжков пересёк небольшую рощу, а в саму чащу углубляться не стал, выбрался обратно под открытое небо. Слух сразу вычленил навязчивый гул, мгновенно переместившийся в его сторону и начавший быстро приближаться. Парень решил не дожидаться возможности увидеть воочию источник этого звука, рассудив, что тогда может стать слишком поздно. Да и не любопытный он вовсе. Развернувшись, он насколько мог быстро побежал вдоль границы леса.

Вечерние сумерки добавили сил, а ночная тьма позволила перейти на огромные прыжки. Вик почти летел, лишь на мгновения соприкасаясь с землей, чтобы упруго оттолкнуться и вновь взмыть в воздух. Он любил ночь, с упоением вслушивался в её звуки и наслаждался той свободой, что открывалась с каждым движением бурлящих невероятной силой мышц. Ему нравился и погружённый во тьму лес и бескрайние просторы лугов, над которыми так хорошо виден летящий среди россыпи звёзд серп месяца.

Нравились. Раньше. Не здесь, ни в этом, погружённом в мёртвую тишину мире….

Ноги несли тело к цели, отмеряя исчезающее за спиной расстояние, а сердце всё больше замирало от сдавливающей со всех сторон паники. А ещё он знал, что его преследователи не отстали, и странный гул, оставшийся для слуха лишь на грани восприятия, продолжает следовать попятам за выбранной жертвой.

Неожиданно Вик понял, что очень боится рассвета. Ночь закончится, а вместе с ней исчезнут сила и скорость, оставив его уставшим и слабым наедине с неведомым врагом. Он глухо рыкнул, понимая, что от этого никуда не деться, вместе со страхом в сердце проснулась злоба. Захотелось остановиться и встретиться с опасностью лицом к лицу. Пока ещё не поздно, пока ещё ночная тьма позволяет дать противнику достойный отпор.

Но Вик не остановился, ноздри уже улавливали запах камня и стали, запах древесины, обработанные руками людей. Он лишь попытался бежать ещё быстрее, не особо надеясь, что город станет для него спасением.

Высокие, сложенные из массивных валунов стены открылись взгляду перед самым рассветом. Даже не доставая карты Вик уже знал, что видит перед собой свою цель – Керонт, столицу Тинасы. Только у этого города взлетали ввысь такие острые как пики зубцы крепостных башен, только этот город высился на огромном холме, окружённый глубоким рвом заполненным водой, только в этот город вёл единственный откидной мост, сейчас надёжно поднятый на ночь. Керонт обезопасил себя так, как никакой другой город.

Вистолец невольно остановился, заставив себя зайти за крайние деревья леса. Перед взглядом была неширокая полоса совершенно ровного пустого пространства луга. Дальше провал глубокого рва и взлетающие ввысь стены.

Солнечные лучи нехотя ползли по серым камням, окрашивая их в более светлые тона и разгоняя тьму предрассветных сумерек. Вик невольно скрипнул зубами. Задание всё больше и больше казалось невыполнимым. Сейчас оставалось только ждать, когда опуститься откидной мост через ров и можно будет войти в город как обычному путнику. А дальше…, что делать дальше он представлял весьма смутно. До этого дальше ещё тоже нужно было дожить.

Противников он даже не услышал, а почувствовал, как за спиной движется воздух, рассекаемый клинками. Не оборачиваясь, он скользнул за ствол ближайшего дерева и только тогда слух уловил звук ударов соприкоснувшихся с корой мечей. Вик метнулся дальше, на ходу выхватывая собственное оружие, а в спину уже летела смертоносная сталь лезвий. Он тихо охнул, понимая, что оказался недостаточно быстрым, кожу обожгло огнём боли, из глубокого пореза под левой лопаткой мгновенно заструились хорошо ощутимые ручейки крови. Вистолец резко развернулся, принимая на свой клинок удары сразу двоих противников, ещё трое заходили ему с боков. И едва не закрыл глаза, увидев их лица.