Он вставил меч в ножны и двинулся к выходу из комнаты, но обострённый слух уловил и долгий протяжный хрип под окном, и скрежетание ногтей царапающих сначала стену дома, а потом закрытые ставни. Долго царапающих, словно это существо всё ещё пыталось выполнить желание девушки – попасть в этот дом.

В коридоре он вновь глянул на закрытую дверь кладовки и задумался, а как здесь очутился этот мертвец? Оставалось лишь предполагать, что, скорее всего, он жил в этом доме, был членом их семьи. По какой-то причине умер, а потом убитые горем родственники обнаружили, что он вновь начал шевелиться и, заподозрив неладное, заперли его в этой кладовке, а сами в спешке покинули дом. Скорее всего….

Вик стиснул зубы, на несколько долгих мгновений где-то в груди поселился ледяной шар боли, жутким холодом сбивая ритм сердца, словно ужас происходящего только сейчас стал настолько явно осознаваемым. Коснулся разума, заставляя понять, что вокруг происходит нечто слишком выбивающееся за грани привычного, за грани той реальности, в которой существовал весь этот мир. Когда-то таким кошмаром стала Реета, а сейчас…. Что происходит сейчас?

Тех старых, уже давно лежащих в земле мертвецов кто-то поднял, но ведь ходячими трупами становятся и обычные люди – жители этого города и его окрестностей. Вик вновь потёр лоб, потом прикоснулся к ране на руке и вздрогнул. В Реете в нежить превращается тот, кого укусили, здесь же нет особого превращения, всё происходит быстро и с беспощадной неизбежностью – они умирают, а потом сразу встают уже другими существами. Но рана всё же должна быть нанесена?

Вик постарался отогнать эту мысль, почему-то именно сейчас совершенно не хотелось думать о собственном будущем, не хотелось его осознавать. Это страшно. Возможно, он ошибается, возможно, причина в другом. Окружающая действительность и так была до кошмара ужасной, но знать, что тебя уже точно постигнет та же участь….

Он осторожно прошёл по коридору, заглянул в соседнюю комнату, створки ставень здесь были прикрыты и он лишь накинул на них крючки. Потом вернулся к входной двери. На полу вокруг Лирты были расставлены несколько горящих свечей, в их свете сверкали лежащие рядом с её телом серебряные столовые приборы. Это были ложки и вилки, ножей среди них Вик не увидел. Дети с тревогой озирались, в их глазах читалась растерянность. При виде Вика все радостно заулыбались.

– Куда ты пропал? – воскликнула одна из девчушек. – Мы вот что нашли!

Вик кивнул, подошёл ближе и присел на одно колено за кругом свечей. Даже не дотрагиваясь, он чувствовал, как от серебряных предметов исходит вполне осязаемая энергия – колючая, наполненная убийственной мощью.

– Замечательно, – он посмотрел на подростка. – Давай приступай.

– Я? – тот даже попятился. – Но здесь работа больше для воина, а не для лекаря. Вот когда отцепишь голову, тогда я уже и смогу ей помочь.

– Вот так значит?.. – Вик задумался, хвататься руками за серебро он не собирался, не мог, а ещё один взгляд на парня подтвердил, что тот просто не способен ничего в этом направлении сделать. Его лицо и так было бледно-зелёным, он зажимал рот ладонью, стараясь сдержать позывы рвоты. – Ладно.

Вистолец быстро сходил на кухню и вернулся с полотенцем. Им он обмотал собственные пальцы и лишь тогда взял в руку одну из вилок. Даже сквозь ткань почувствовалось весьма ощутимое покалывание, но было терпимо. Он подсел поближе к женщине, выглядела она не важно, сбивчивое неровное дыхание, перемешивалось с едва слышными стонами. Вику даже показалось, что она временами приходит в сознание и с трудом сдерживает крик. Действовать нужно было быстро.