– А мама? – дрогнувшим голосом спросил Тимур.

– Агата была удивительной женщиной! Из всех моих хозяев с ней было легче всего. – Крендель остановился и посмотрел на мальчика. Янтарные глаза подёрнулись влагой. – Мне очень жаль, что так получилось. Я очень по ней скучаю… Пойдём, – смутился Крендель, увидев, как Тимур изо всех сил пытается сохранить самообладание. – Что-то я последнее время очень чувствительный стал. Неужели старость?

Остальную часть пути они проделали в молчании. Лестница закончилась в круглом полутёмном зале с несколькими рядами каменных скамеек.

На противоположной стороне комнаты светилась арка. В неё, мимо двух стражей в каменных латах, и проходили люди из зеркал. Внимание Тимура привлёк суетливый человечек в ярком восточном халате и в вышитой золотом тюбетейке. Он, видимо, уже который раз пытался пройти мимо стражей, но все попытки заканчивались неудачей. Как только человечек приближался к арке, пространство в ней становилось мутно-серым, превращаясь в невидимую стену, которая, как пружина, отталкивала его назад.

– Ай, шайтан! – вполголоса выругался он и, склонив голову, словно боясь, что его узнают, быстро пересёк зал и засеменил вверх по лестнице.

– Запрещённый товар, – прокомментировал происходящее Крендель. – Не пропускают.

– Кто? – спросил Тимур, с интересом разглядывая светящуюся арку.

– Стражи башни, – пояснил Крендель. – Сам виноват, знал же, что их не обманешь. Пошли, нам это не грозит.

Тёплый предрассветный воздух был пронизан незнакомым нежным ароматом. В чёрном небе, окружённая россыпью звёзд, мерцала серебристым светом обычная земная луна. Тимур глубоко вдохнул и улыбнулся. Он пригляделся в поисках знакомого с детства ковша Большой Медведицы. Рисунок созвездий казался знакомым, но в то же время каким-то чужим, что-то в нём было не так, а что именно, Тимур не понял и решил потом спросить у Кренделя.

Снизу доносился плеск воды, бьющейся о каменные стены. Тимур перегнулся через перила – широкая тёмная река неспешно текла вдаль. Пройдя над арками мраморного моста, друзья оказались на длинной улице, которую освещали причудливые перламутровые фонари в виде лилий. Вокруг полураскрытых, чуть мерцающих бутонов роились зелёные светлячки. Тимур остановился рядом с фонарём: ему показалось, будто тот свернул лепестки и снова раскрылся.

– Мне кажется или он действительно движется? – Задрав голову, мальчик с любопытством рассматривал странный фонарь.

– Шевелится, шевелится, – улыбаясь, подтвердил Крендель. – Почему бы нет, не железный же он.

– Ты хочешь сказать…

– Это цветок мерцелия, их в Амальгаме используют как фонари и специально высаживают вдоль улиц и дорог.

– Ничего себе цветочек, да в нём метра три-четыре! – Тимур обошёл вокруг толстый столб-стебель.

– Бывают и карликовые сорта, – объяснял Крендель, наблюдая, как Тимур увлечённо разглядывает фонарь. – Мерцелия – самый востребованный цветок в Амальгаме: неприхотливый, быстро растёт и польза налицо.

– А эти зелёные светлячки?

– Обычные светлячки, мерцелия ими питается. Про росянку слышал? Вот и мерцелия такой же хищник. Пойдём, рассвет скоро.

Тимур коснулся толстого тёмно-зелёного стебля. На ощупь тот был гладким и холодным. Мальчику хотелось ещё узнать, как ухаживают за цветами, но Крендель, посчитав, что вопрос исчерпан, бодро прошествовал дальше.

– А где все жители? – Тимур догнал рысь и зашагал рядом по пустынной улице.

– Странный вопрос. Спят, чем ещё должны заниматься добропорядочные граждане в такое время?

Вдоль брусчатой мостовой стояли здания разных форм и стилей – это был настоящий архитектурный хаос. Между строениями с вычурными колоннами, увитыми зелёным плющом, неожиданно обнаруживались деревянные коттеджики с крошечными палисадниками. И тут же возвышался несуразный дом, похожий на гигантский корабль, но без мачт, руля и труб, – громоздкий ящик с иллюминаторами вместо обычных стёкол. А рядом прилепился домишко, напоминающий огромную тыкву. Это разнообразие, как ни странно, выглядело очень гармоничным, создавая ощущение уюта. Всё вокруг казалось вполне земным: и небо, и улица, и странные дома. Если бы не утверждение Кренделя, что они находятся в другом измерении, Тимуру бы и в голову такое не пришло.