Друзья застали старушек за домашними хлопотами. Комната соседа за ночь преобразилась и теперь сияла чистотой. Больной лежал на белоснежных простынях и, хотя выглядел слабым, всё же был намного бодрее, чем ночью.

– Добрый день, – вежливо поздоровался Тимур.

– Здравствуйте, – пытаясь изобразить слабую улыбку, прошелестел господин Манчини.

Его бледное осунувшееся лицо слегка порозовело, но под глазами всё ещё залегали тёмные круги.

– Как себя чувствуете? – поинтересовался Крендель, легко запрыгнув на одеяло.

– Сейчас же освободите кровать! – всплеснула руками госпожа Ирма. – Мальчику нужны покой и свежий воздух!

– Да-да. Вам лапы сначала надо продезинфицировать!

– Да-да, – закивала Ирма. – Сейчас я принесу…

– Нет уж, спасибо. – Испуганно отпрянув, Крендель спрыгнул. – Не стоит беспокоиться. Я тут на стульчике посижу. Вот так и спасай жизни. Если бы не мы, он бы недолго протянул, – обиженно проворчал Крендель.

– Разрешите мне задать несколько вопросов? – не обращая внимания на его причитания, спросил Тимур.

– Ой, не знаю, – засомневалась госпожа Ирма, заботливо поправляя больному подушку. – Антонио ещё не завтракал.

– А вот и молоко со свежими пончиками. – Госпожа Илма появилась из кухни с подносом в руках. – Сейчас мы мальчика покормим, потом примем настоечку, и тогда, возможно, вы сможете с ним поговорить.

Старушки, удивительно помолодевшие за ночь, засуетились, пристраивая поднос на кровати. Пришлось Тимуру с Кренделем ждать, пока они, умильно щебеча, кормили больного с ложечки. Антонио, смущённый таким вниманием, сначала пытался воспротивиться, но быстро сдался под ласковым натиском сестёр Беркович.

– Надо же, смотри, они даже посвежели и ругаться перестали. Нашли предмет забот, и всё встало на свои места, – хмыкнул Крендель, пытаясь примоститься на стуле. Получалось плохо: когда он пристраивал одну лапу, другая начинала съезжать. – А кто-то недавно говорил, что невоспитанный, мол, человек, странный…

– Ладно тебе, пусть порадуются. – Тимур улыбался, наблюдая за суетой старушек вокруг больного.

После завтрака сёстры милостиво позволили поговорить со своим подопечным.

– Господин Манчини, вы помните, что с вами произошло? – спросил Тимур, придвигая стул ближе к кровати.

– Не знаю, – смутился Антонио. – Всё как в тумане. Чётко помню только, что сидел у окна и услышал, как кто-то скребётся в стекло. Я открыл окно, и всё. Даже не помню, когда это было, вчера или месяц назад. Извините, столько беспокойства. Мне рассказали, что я обязан вам своим спасением. Благодарю вас, очень благодарю!

Манчини попытался приподняться и пожать Тимуру руку, но тут же обессиленно упал на подушки. На бледном лбу больного выступили капли пота.

– Что вы наделали! – всплеснула руками госпожа Илма и, схватив салфетку, стала вытирать соседу лоб.

– Довели до приступа, – ахнула госпожа Ирма и, забежав с другой стороны, подключилась к процессу. – Больше никаких вопросов!

– Нет. Нет. Всё хорошо, не беспокойтесь, – успокоил их Антонио, ещё больше смутившись. – Спрашивайте всё, что вам требуется.

– Господин Манчини, разрешите осмотреть ваш затылок? – попросил Тимур.

– Зачем? – заинтересовался Крендель.

– Зачем? – возмутились старушки.

– Зачем? – удивился Манчини.

– У меня появилась одна версия, но я бы не хотел о ней говорить, пока не получу доказательств, – объяснил Тимур.

– Сказал так сказал! – восхищённо шепнул Крендель.

– Если это для вас важно, то конечно. – Манчини попытался повернуться. Сёстры, причитая в два голоса, бросились ему помогать.

– Смотрите, – позвала госпожа Илма, подоткнув несколько подушек за спину больного.