– Александр Иосифович, – обратился Сергей Алексеевич к профессору. – Все члены совета получили ваш доклад для ознакомления. Мы все его детально изучим и через три дня мы озвучим своё решение. Хотя я скажу вам и сейчас, что можете начинать формировать команду космонавтов и готовить звездолёт для ответственного полёта.

*****

– Ну что, Григорий Петрович, готовы вы на великие дела? – весело спросил профессор, заходя в лабораторию.

– Да я, вот, профессор, постоянно не только готов, но и пытаюсь делать великие дела, – в тон ему ответил молодой человек, – да, только к вечеру, оказывается, что это всё была обыкновенная повседневная рутина.

– Эх! Слушай меня внимательно, Григорий Петрович, – говорил профессор, усаживаясь в кресло. – Ты ведь знаешь, что вчера я выступал с докладом перед советом планеты и уже получил предварительное разрешение для формирования команды для полёта на «ПАЗ-2». Конечно, силовой блок сформирует военное ведомство, командира корабля назначит совет, а вот научно-исследовательскую команду будет формировать наш отдел. А если быть честными, то команду учёных будем формировать мы с тобой. Это всё уже обговорено и решено. Мы, Гриша, работаем с тобой уже несколько лет, и вот что поразительно, за последние два года у нас не было не одного серьёзного разногласия по научной работе. Я предполагаю, что это объясняется схожестью наших ДНК. Так это или нет, я точно не знаю, никто точно не знает, но я это ценю превыше всего.

Мой возраст уже не позволяет мне отправиться в путешествие к далёкой планете и возглавить научную команду звездолёта. Я думаю, что ты для этой цели – лучший кандидат. Я предлагаю тебе обдумать моё предложение до утра и завтра объявить мне своё решение, то есть сказать «да». И мы приступим с тобой формировать научную команду.

– Но я никогда не руководил, я просто учёный-космонавт, – удивлённо и растерянно ответил Григорий.

– Я это знаю, Григорий. И всё равно, лучшей подготовки, чем у тебя, для такого ответственного полёта, никто из наших учёных не имеет. Гриша, я многое могу объяснить с точки зрения науки. Я могу любого разубедить и убедить принять мою точку зрения, даже если человек тысячу раз прав, а я не прав. А вот с тобой это не получается. Найти человека, который мог бы отстаивать свою точку зрения сейчас почти невозможно. А отстаивать верность своей точки зрения и подкреплять её научными доводами – это вообще невозможно. На сегодняшний день, наша цивилизация гибнет. Так что с профессиональными кадрами в нашем подземном государстве большая проблема. Твоё обучение было очень разносторонним. Ты готов для такого полёта. И с тобой будут все мои научные труды. Немного скажу о том, чего я не могу понять. С данными капсулы, правда, много непонятного. Лапшу на уши можно навешать любому, но объяснить самому себе, почему капсула по нашей Солнечной системе путешествовала двести лет, я не могу. А её двухсотлетнее путешествие подтверждает и радиоуглеродный анализ капсулы и микрочастицы на корпусе. Она пролетела рядом с метеоритным облаком, а метеоритное облако пересекало нашу солнечную систему тридцать лет назад. Так вот, пыль этого облака, привезённая тогда нашими космонавтами, идентична микрочастицам, обнаруженным на корпусе капсулы. А я ведь точно знаю, и это подтверждают клейма приёмки, капсула выпущена с завода всего пять лет назад. Разгадать эти ребусы, сидя в лаборатории, невозможно. Необходимо пройти магнитную воронку и уже на той стороне произвести все измерения. И только тогда, по полученным результатам, делать выводы, – говорил профессор. – Всё это время я готовил тебя, обучал всему, что я знаю. Первый год твоей работы был очень тяжёлый. Ты делал много неправильных выводов, но это легко объяснялось недостатком твоих знаний. Сейчас я обучил тебя всему, что я знаю. Хотя у тебя и нет никакой учёной степени, твоя подготовка к данной миссии лучше, чем у любого академика. И даже не это самое главное. Самое главное это то, что получив новый багаж знаний, ты стал мыслить точно так же, как и я. Завтра начнём с тобой подбирать научно-исследовательскую команду. Ты подумай на досуге, кого бы ты хотел видеть в ней. Я просил совет планеты утвердить в составе научного отдела двенадцать человек. Думаю, так оно и будет. Этого количества и придерживайся, – закончил свою речь профессор и вышел из лаборатории.