Я посмотрел на безымянный палец правой руки и обнаружил, что сплетенное мне очаровательной Эстрельей украшение, несмотря на то, что я несколько раз окунал его в воду и даже купался в нем, сохранило свою привлекательность и, по всей видимости, некий сакральный смысл.

– Мне подарила его дочь вождя одного индейского племени! – гордо ответил я. – А в чем, собственно, дело?

Добродушная улыбка заиграла на губах моего необычного визави, обнажив на редкость белые и красивые зубы.

– Все ясно, все ясно, – сказал он, – теперь ты можешь сделать с ним то, что она тебе посоветовала.

– Да, но она сказала, чтобы я не снимал его до тех пор, пока… – Неожиданное озарение пронзило меня словно молния. – То есть вы хотите сказать, что…

– Что «до тех пор, пока» для тебя уже наступило.

– Когда я встретился с вами и сел напротив?

– Да, и, кстати, довольно бесцеремонным образом.

– Простите, но это получилось как-то само собой. Значит, вы и есть тот человек, который… о котором меня и предупреждала Эстрелья?

– Зови меня Поводырь.

– Поводырь? – изумился было я, но, вспомнив о том, что наступает моя очередь, спрятал поглубже нахлынувшие на меня эмоции и представился: – Очень приятно. Странник.

Мое имя явно пришлось по вкусу моему новому знакомому.

– Странник – это хорошо, – одобрительно покачал он головой. – Это имя в наиболее общем виде и отражает сущность настоящей творческой и постоянно ищущей натуры. Мне кажется, ты именно такой и есть?

– Не знаю, – честно признался я, – хотя и надеюсь на это в глубине души. Но ведь теперь мне нечего беспокоиться, правда? Ведь у меня есть Поводырь!

– Посмотрим, какой из тебя выйдет толк, – уклончиво ответил мой новый загадочный знакомый и добавил: – Отдай мне это кольцо, я сохраню его на память.

Я послушно выполнил его просьбу. Когда же мое сокровище скрылось в кармане его белых брюк, он пристально посмотрел мне в глаза и спросил:

– Доиграем?

– Конечно, – не без огонька ответил я и, подумав какое-то время, сделал ход конем, причем, в буквальном смысле этого слова.

– Интересно, – покачал головой Поводырь и, в свою очередь, погрузился в размышления над очередным ходом.

В этот момент у меня появилась возможность получше разглядеть его. Это был высокий и стройный мужчина с благородным лицом. Собственно, если бы не несколько глубоких морщин, пробороздивших его широкий лоб, и не седые волосы ему вполне можно было бы дать лет на двадцать меньше. Легкий панамский загар неплохо гармонировал с белыми рубашкой и брюками, которые он носил. Его ботинки со слегка заостренными носами были, вероятно, модны, но, главное, легки и практичны. Часов Поводырь не носил, а единственным его украшением была золотая цепочка на шее с весьма оригинальным «индейским», как мне показалось, плетением. Когда он делал очередной ход, я также обратил внимание на его широкие и жилистые запястья, что наводило на мысль о его хороших физических кондициях, да и просто о силе, сосредоточенной в этих руках. Но самым главным в его благородном и импозантном облике были, конечно, чистые как панамское небо голубые глаза. Никогда ни «до», что, может быть, и естественно, учитывая особенности моего появления на земле, но и не «после» мне не приходилось видеть столь ясного и целеустремленного взгляда. В нем было все – и мудрость, и любовь, и умиротворение, и надежда…

– А ты не так прост, Странник, как может показаться на первый взгляд, – делая очередной ход, заметил мой старший товарищ. – Где ты учился играть в шахматы?

– Нигде, – простодушно ответил я, просчитывая одновременно изящную комбинацию, связанную с жертвой легкой фигуры и приводящей, кажется, к форсированному выигрышу. – Я вообще новичок в этом грешном мире.