– Верно. Ты – молодец. Правильно всё разложил, – похлопал я его по плечу.

Парень слегка покраснел. Нечасто, видно, его тут хвалили.

– Разложить-то он разложил, да. Но чем мы конкретно можем их раззадорить? – снова засомневался Борсий. – Что нам надо сделать такого, чтобы они поверили?

Я опять усмехнулся.

– Как думаешь, знают они о том, что я здесь?

– Думаю, нет, – покачал головой старый поклонник миледи.

– А если узнают, забеспокоятся?

– Наверное, да.

– А если узнают, что я в поместье и целыми сутками работаю на репликаторе?

Лицо Борсия озарилось пониманием.

– Думаю… думаю, что они решат, вы делаете на репликаторе что-то такое… какое-то новое чудо-оружие. Как в прошлый раз.

– Во-от, – поднял я указательный палец. – Не дурак, догадался. Значит, и они догадаются. Потому что тоже не дураки. А мы им по этому поводу подыграем. На самом деле соберёмся в поместье крупными силами, организуем охрану, дозоры, а я… хм… действительно займусь репликатором.

– Милорд!

– Что?

– Вы действительно будете делать оружие?!

– Буду, Борс, буду. А куда деваться? – развёл я руками и снова обвёл взглядом собравшихся. – Да. Именно так. Нам и вправду потребуется чудо-оружие. И это не блеф. А ещё у нас будут новые средства разведки и наблюдения. Хотя почему будут? Они у нас уже есть. Поэтому единственное, что останется – сделать так, чтобы враг нам поверил.

– Милорд, южные постоянно посылают кого-то к поместью, – подал голос Таг. – По два, по три человека, не больше. Мы их обычно не трогаем. Да, если честно, и некем. У нас же там тоже лишь пара постов. Так, только чтобы присутствие обозначить. Но если будет приказ…

– Считай, что приказ уже есть, – кивнул я ему. – В четыре ближайшие дня все вражеские разведгруппы брать в плен или уничтожать. Пусть нервничают, пусть начнут беспокоиться.

– Понял, милорд. Сделаем.

– Отлично. А мы за это время подтянем к поместью всех способных держать оружие.

– Даже охотников? – уточнил Борсий.

– Я повторяю. Всех. При этом нам придётся сначала снизить, а потом и вообще прекратить нападения на их блок-посты и обозы. И когда враг начнёт, наконец, о чём-то догадываться, он, сто процентов, направит к поместью новую группу, усиленную, с подстраховкой. Мы её, безусловно, заметим, блокируем, а потом уничтожим. Но… – я вновь поднял указательный палец, – не до конца. Одному или двум разведчикам мы дадим шанс уйти. И когда Асталис получит от них информацию, он будет вынужден поторопиться. Очень поторопиться. Учитывая их логистику, им понадобится примерно три дня, чтобы собрать все отряды в один большой лагерь недалеко от поместья. Нападать сходу, я думаю, они не решатся. И это означает, что для ответной атаки у нас будет только ночь. Одна-единственная ночь, чтобы выиграть войну. Вот как-то так, господа командиры.

Все, кто присутствовал на Совете, молчали. Видимо, переваривали услышанное.

– Чтобы всё получилось, одной информации от разведчиков недостаточно, – неожиданно заявил Гас.

Все повернулись к нему. В предыдущем обсуждении он участия не принимал. Только слушал.

– Поясни, почему?

– Асталис, как я его помню, был всегда осторожен. А после той катастрофы, когда он потерял руку и глаз, стал осторожен вдвойне. Поэтому я считаю, ему требуется подтверждение из другого источника. И этот источник должен быть достоверен на двести процентов.

– Что предлагаешь?

– Кто-то из нас должен попасть к нему в плен.

Немая сцена, случившаяся после этого, не уступила бы по эффекту гоголевскому «Ревизору» в исполнении лучших артистов МХАТа.

– Селенц… вы действительно предлагаете сдаться? – спросил его кто-то, а я даже не обратил внимания, кто.