– А смысл? Не проще через нас? Мы же не красные, договориться можно.

– А если причины были?

– Да какие там причины? – отмахнулся Бум.

– Ну хорошо, упрямый ты наш. Откуда тогда детский плач?

– Да черт его знает. Мало ли откуда. Я вот давеча видел, как скелет в костюме и шлеме встал и пошел.

Казимир засмеялся.

– Это глюки, Серег. В полнолуние бывает.

– Но я же видел.

– Глюки, на то они и глюки…

– Ай, ладно! – Бум досадливо махнул рукой. – Давай схаваем чего-нибудь, а? На пустой желудок трындеть как-то не с руки. А за едой разговор самый тот.

Казимир снова засмеялся. На сей раз тихо и по-доброму.

– Хорошо, Сережа. Пойдем ко мне, покормлю. И чаем напою, кстати.

– Чаем? – удивился Маломальский.

– Именно. Вчера челноки приходили, чай с ВДНХ приволокли.

– Ого! Не ближний свет. Дорогое удовольствие. Неужто и вправду угостишь?

– А когда я для тебя чего жалел? – с укором в голосе покачал головой старик. – К тому же мои карты пока еще кое-чего стоят. Особливо для барыг этих, челноков. – И он, развернувшись, принялся крутить колеса своего кресла, двигаясь на выход.

Палатка Казимира была рядом. На нейтральной полосе был сооружен столик, за которым в праздный день они любили посидеть за чарочкой или просто трапезничать вместе, наблюдая за жизнью на станции и ведя беседы. Сергей любил и уважал этого старика, и не было для него ничего теплее таких вот посиделок в промежутках между путешествиями по метро и выходами на поверхность.

Маломальский выволок свой рюкзак, чтобы Казимир между делом мог осмотреть его трофеи. А отражали трофеи Бумажника его извечную страсть к книгам и чтению. Маломальский был одним из немногих сталкеров, которые охотились исключительно за печатным словом, за бумагой, за что и прозвище свое получил – ничего общего с кошельком его оно не имело. Оружие, одежду, посуду и прочее бытовое барахло он захватывал лишь попутно. Обычно сталкеры искали книги по контракту с Полисом – тамошняя администрация хорошо за них платила. Но Сергей Маломальский добывал книги прежде всего для себя.

Сейчас он, вальяжно развалясь на скрипучем стуле, неторопливо жевал какие-то корнеплоды и попивал горячий отвар из той выращенной на ВДНХ дряни, что так ценилась во всем метро. То и дело кто-то из прохожих бросал на сталкера заинтересованный взгляд, махал рукой. Некоторые, похоже, вообще приперлись исключительно чтобы лично убедиться в его возвращении. Сергей учтиво кивал и ласково улыбался им. Казимир, как это обычно бывало, с интересом рылся у него в рюкзаке.

– Ты и мыло добыл? Вот это молодец!

– Возьми себе два куска.

– Да ну, брось ты.

– Возьми, возьми. Специально для тебя и тащил. А вообще все забери. Сопрут ведь, пока меня не будет.

– А ты куда собрался? – Старик поднял на него свои неправдоподобно светлые глаза.

– В Полис пойду, книги понесу на продажу. Поиздержался я в свой последний выход. Парочку оставлю себе почитать, а остальное сдам.

– Зачем самому идти? Отправь через челноков, они еще здесь. Завтра обратно по станциям пойдут.

Сергей поморщился:

– Будто не знаешь, как они обдирают. Рисковать сами не любят, наверх не полезут, а маслят зашибить случая не упустят. Зло берет!

– Ну ладно, поглядим, что ты там для любителей чтива набрал. – Казимир извлек первую книгу. – Букварь?

– Ну да. А что? Детей ведь надо учить.

– Согласен, – хмыкнул старик и раскрыл книгу. – Только вот посмотри. Буква «А». И арбуз нарисован. Сколько времени надо убить, чтобы объяснить детям, что такое арбуз. А?

– Ну, это не моя забота, – отмахнулся Сергей. – Пусть заменят Арбуз на Ад. Или там… Александровский сад. Арбатская. Алексеевская.