Еще одно развлечение, в котором участвовал весь класс, были бои на партах. Дело выглядело так. В бою участвовали ученики, сидящие на одной парте (можно участвовать и одиночкой). Надо сказать, что представляла парта в то время. Это была монолитная деревянная конструкция, в которой на полозьях крепились скамейка со спинкой и наклонный стол с откидными крышками, под которыми располагалась полка для портфеля и книг. Сидя на скамейке, упираясь ступнями в пол, а коленями приподнимая полку парты и тем самым поднимая нос парты, нужно было быстро и синхронно работать ногами, чтобы заставить парту двигаться. Такие «танки» бросались друг на друга, сталкивались, из чернильниц разливались чернила. В этих движениях мы достигли такого совершенства, что учителя, объясняющие материал, стоя у доски спиной к классу, порой не замечали, как в результате таких перестроений парты с учениками из одной колонки оказывались в другой.

По случаю всенародных праздников, Октябрьской революции и 1 мая, в школе проводились торжественные мероприятия, включающие доклад директора и концерт самодеятельности учащихся с неизменными выступлениями Славы Пожлакова (в будущем известный композитор), встречи с выпускниками школы. Запомнился выпускник школы (фамилию не помню) в форме студента Горного института. Форма очень впечатлила нас. Это казалось очень важным, ответственным в то время. Танцев не было – школа то мужская. Однажды в самодеятельности поучаствовал и я. Это была роль Тома Сойера, в спектакле, который ставила учительница логики, на английском языке.

Зимой отдушиной был каток на стадионе «Красная Заря». Странно, то ли зимы тогда были другие, но каток функционировал ежедневно с декабря по март. Регулярно заливался, расчищался и освещался независимо от количества посетителей. Раздевалкой мы обычно не пользовались, коньки одевались на дому и вперед на каток по Лесному проспекту, через забор с 5 до 7—8 вечера. Сначала я катался на родительских коньках, но к 8 классу обзавелся беговыми коньками, что по тем временам было «писком» моды. Характерно, что лыжи тогда были не в почете.

Впервые в десятом классе пришлось столкнуться с заключением в тюрьму нашего одноклассника Юры Торопова. Связано оно было с убийством человека на фоне повального увлечения голубями и строительством голубятен. Осудили его на 10 лет, и это казалось очень страшным и непривычным для нашего поколения. Еще одна «посадка» наших учеников случилась позже. На волне «хрущевской оттепели» появились многочисленные кружки и сообщества, безобидные, но нежелательные для власть предержащих. Под одну из таких посадок попал Ваня Кулябко, отбывший пару лет в лагере.

Ученье мне давалось довольно легко, особенно математика и химия. Не любил я литературу и физику по причине личной неприязни к учителям этих предметов. Зато химия и математика доставляли истинное удовольствие. На уроках химии учительница Зинаида Павловна Горбачева увлекала не столько опытами, сколько рассказами об ученых, их открытиях. Это очень помогло мне при поступлении в институт. Математикой же я увлекся самостоятельно, занимаясь решением самых различных задач собранных в задачниках Моденова и Шахно. Общее количество решенных задач составило более полутора тысяч, описанных в двух объемистых тетрадках. К сожалению после поступления в институт они пошли по рукам и не сохранились. А там были крайне интересные варианты решений очень сложных задач. И это увлечение мне также очень помогло на вступительном экзамене в институт.

После окончания школы все мы разбежались по выбранным учебным заведениям и долгое время не встречались. Я поступил в ЛЭТИ им. И. И. Ульянова (Ленина), Юра Груздев – в Политехнический институт, Юра Дробышевский – в Академию связи, Лева Надирьянц – в МАДИ, Алик Сапрохин – в Технологический институт, Витя Миловский – в Военно-медицинскую академию, Саша Синдеев – Горный институт, Ваня Кулябко – Медицинский, Женя Петров, Дима Кутин – Строительный институт, Валера Васильев – мореходку, Боря Бобров – Кораблестроительный институт, Соловьев Игорь – Институт связи им. Бонч-Бруевича; Миша Либинштейн – Высшее Военно-морское училище оружия. Школу наш класс закончил с 4 золотыми (Сиверов, Козловский, Дробышевский, Израилев) и 3 серебряными медалями (Миловский, Бобров, Либинштейн). В последний день после сдачи экзаменов мы понесли еще одну потерю. Утонул любимец класса золотой медалист Марк Израилев. Как все произошло так не ясно и до сих пор. Ребята группой, в которой был Марк, Володя Козловский и другие, поехали купаться в Парголово на Второе озеро. Марк прыгнул в воду, по-видимому, наткнулся на что-то в воде и не смог самостоятельно всплыть. Все винят Козловского, спортсмена, атлета, который не смог, а может и не сумел оказать необходимую помощь.