Как выяснилось позднее, в основу изложенной Ирвингом арабской легенды легли предания о великом древнеримском поэте Вергилии, за которым молва упрочила славу мага и чародея. Легенды гласят, что Вергилий воздвиг в Риме роскошный дворец, где были установлены статуи, олицетворявшие все области, подвластные Риму, каждая с деревянным колоколом в руке. Когда в какой-нибудь из областей возникало возмущение, тотчас соответствующая статуя начинала звонить в колокол. Тогда же на вершине дворца появлялся медный всадник и, потрясая копьем, оборачивался в ту сторону, откуда грозила беда…

Богатейшая фантазия Пушкина искусно преобразила старинные легенды, создавая лукавую и причудливую небылицу о золотом петушке. Ее главным персонажем вместо мавританского султана сделался царь Дадон. Не случайно поэт назвал царя этим именем: слово «дадон» означает «неуклюжий, нескладный, несуразный человек»; оно встречается в народной речи и вошло в «Толковый словарь» В.И. Даля. Дадоном назвал Пушкин и злого, жестокого царя-деспота в сказочной поэме «Бова», написанной им еще в лицее:

В «Сказке о золотом петушке» царь Дадон изображен ярко и колоритно. Саркастически именуемый «славным», а на деле ленивый и скудоумный, он проводит все время в сладостной дремоте, а с подданными разговаривает зевая.

Монарх, дремлющий на троне! Подобный сатирический образ встречается порой в произведениях русской литературы на рубеже ХVIII и ХIХ столетий.

писал Г.Р. Державин в первоначальной редакции оды «Властителям и судиям».

В «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищев с негодованием вывел на суд потомков самодержца, зевающего на троне, описанном в аллегорическом сне. А сатирик начала ХIХ века С.Н. Марин написал басню «Трон и постеля», которая завершается многозначительной строкой:

Самый загадочный из всех персонажей пушкинской сказки – Шамаханская царица. Почему именно так назвал свою героиню поэт?

Шамаха или Шемаха – древний город в современном Азербайджане, в прошлом столица Ширванского государства, а затем Шемаханского ханства. Издавна Шемаха славилась производством шелка. Современником ее присоединения к России в 1820 году был Пушкин. Однако, как полагают литературоведы, наименование восточной красавицы могло быть подсказано ему и другим источником.

Незадолго до создания «Сказки о золотом петушке» Пушкин получил от другого поэта, Павла Катенина, только что вышедшую из печати сказочную поэму последнего «Княжна Милуша», в которой мы встречаем и царицу Шемахи. Герой поэмы – русский витязь Всеслав, странствуя подобно пушкинскому Руслану в поисках своей невесты, также похищенной во время брачного пира колдуньей, помогает воинственной красавице Зюльфире обрести законную власть над Шамаханским царством.

…Как мы убедились, все персонажи пушкинской небылицы имели своих предшественников. Но где же найти прототип ее заглавного «героя» – золотого петушка? В «Легенде об арабском звездочете» Ирвинга упомянут петушок, но не золотой, а медный. А в русских народных сказках встречаются золотые и конь, и свинка, и котик – только не петушок.

Золотого петуха мы находим в основательно забытой сказочной повести немецкого писателя последней четверти ХVIII столетия Фридриха Максимилиана Клингера (1752–1831). В молодости бывший другом Гете, он переселился в 1780 году в Россию и стался в ней навсегда. Уже в ХIХ веке с ним были знакомы Н.М. Карамзин, И.И. Дмитриев, В.А. Жуковский, А.И. Тургенев, П.А. Вяземский. Лицейский друг Пушкина В.К. Кюхельбекер, путешествуя в 1820 году по Европе, привез Гете письмо от Клингера.