Когда коммунисты начали всюду гонения церковных служащих, оставил свою службу и вернулся обратно в наш родовой Старый хутор. Вновь занялся лечить людей. Резьба по дереву. Выращивать фруктовые деревья.

– Все годы моей жизни, вдали от сына и Лейлы, – рассказывал дальше, дедушка Гурей, – в день рождения моего сына Эль-русса у меня был сон и видение его жизни. Из года в год видел все горести и радости жизни моего сына. Каждый раз сын спрашивал меня, когда вернусь к нему домой, чтобы хотя бы какое-то время нам побыть вместе.

Но нас разделяли пространство, время и расстояния. Не мог преодолеть расстояние обычным способом. Боялся вернуться в Медину тем методом, которым вернулся тогда домой. Второй такой нагрузки мой организм мог не выдержать.

Стал слишком стар для новых испытаний. Надо подумать о пользе своей дальнейшей жизни. В шестидесятых годах, в канун столетия со дня рождения Гурея, его пригласили в Москву на девяностолетие со дня рождения Патриарха Московского и всея Руси Алексия-1.

Гурей был знаком с Алексием-1 по учёбе в духовной семинарии и по церковной службе во Владикавказе. Долгие годы они поддерживали дружеские отношения между собой. Часто переписывались. Иногда приезжали друг к другу по месту церковной службы.

Вполне понятно, что вся родня ждала у телевизоров появления нашего деда на торжествах юбилея Алекссия-1. Однако все мы были поражены, тем, что увидели и услышали у себя дома по телевизору.

Когда по центральному телевидению Советского Союза, на вопросы корреспондентов, дед Гурей сказал, что церковь такая же чушь, как коммунистическая партия.

Мы ни знаем, что с нашим дедом тогда случилось? Может быть, он был слишком пьян во время юбилея? Но сказанного нельзя было вернуть и изменить. Мудрость – когда ты понимаешь и тебя понимают. Сказанное по телевидению нашим дедом коммунисты растрезвонили на весь мир.

Болтали про нашего деда всякую гадость. Чего никогда не было с нашим дедом. Нашему древнему роду терских казаков был всемирный позор.

В нашем роду было много верующих и атеистов, коммунистов и беспартийных, простых рабочих и служащих, известных людей. Все уважали Гурея не только за возраст и мудрость, а также за то, что все годы своей жизни он соблюдал честь религии, которую Гурей защищал, как русский офицер честь своего мундира.

Когда дед вернулся из Москвы, никто ни стал его спрашивать о происшедшем. Он сам не затрагивал эту тему. Ходил дед постоянно по двору молчаливый, что-то думал. Но о чём он думал, этого никто не знал. На столетний юбилей Гурея собралась вся наша родня.

Но никто из его друзей по церкви не приехал. Отмечали столетний юбилей только по той причине, что его сестре-близняшке(двойняшке) Марии тоже исполнилось в этот день сто лет. Отмечали юбилей в кругу родственников.

– У меня в ночь перед днём рождения был сон и видение, – сказал дед Гурей. – Пришёл старик, которому вырезал орла на палке. Он сказал, что должен разрушить свой дом, в котором родился. Построить на этом месте новый дом и вернуться опять к исходу своей жизни. Если этого ни начну делать, то старый дом вскоре поглотит меня. Никогда не вернусь к своему исходу. Хочу разрушить нашу хату-мазанку, чтобы жить долго с пользой для людей.

Все родственники стали говорить Гурею, что это у него старческий бред. Поэтому он тогда ляпнул на юбилее патриарха про церковь и коммунистическую партию. По всему Кавказу сотни домов родственников. В каждом доме Гурей желанный гость. Где ему нравится, там он может жить.

– Если вы не поможете разрушить хату-мазанку и построить новый дом, – решительно, настаивал дед, – то сам все сделаю. Пусть вам будет стыдно, что столетний старик делает работу за вас.