Рядом с божественным – по традиции, зверем и божествами-даятелями пищи – теперь все чаще и чаще появляются фигуры посредников между миром богов и людьми, колдуны, хранители культовых традиций и тайн – шаманы. Их рогатые или перистые головные уборы – короны наглядно свидетельствуют о наполовину сверхъестественной, получеловеческой, полузвериной природе. Это чудотворцы и культурные герои, благодетели человечества, от деятельности которых зависят самое существование людей, успех охотничьего промысла и безопасность от всех враждебных сил, угрожающих человеку, как остальных – земных в виде чужеродных, так и сверхъестественных.

Чтобы полнее понять если не эти изображения, то хотя бы среду, в которой складывалось такое искусство, представить мировоззрение, настроение и чувства его носителей, необходимо учитывать непосредственную связь этих писаний с религией и культом древнейших обитателей Севера именно с деятельностью шаманов, учитывать тот факт, что это было по преимуществу искусство шаманское или вырастало из одних с ним корней, в одной и той же среде.

На данной стадии своего развития наскальная живопись достигла наибольшего расцвета и по форме, и по содержанию. По своему богатству, оригинальности художественной формы и своеобразию сюжета эти памятники древнего искусства Якутии оставляют далеко позади все остальные, более или менее одновременные и родственные им образцы наскальной живописи всей Северной Азии. Как это неудивительно на первый взгляд, но именно здесь, по дороге к Ледовитому океану, наскальные росписи достигли тогда наиболее высокого уровня по сравнению с одновременными памятниками искусства других областей Северной Азии.

В них, как мы могли убедиться на примерах росписей около Синска или на скале Суруктаах Хая и в других местах, уже находит отражение борьба двух начал, двух противоположных тенденций в искусстве, борьба старой первобытно-реалистической трактовки объекта и новой – условной, все более и более склоняющейся к полному господству ирреального, фантастического, условного. В дальнейшем можно все более и более наглядно видеть, как последняя тенденция постепенно побеждает и берет верх в эволюции наскальных росписей, а вместе с тем – как стилистически видоизменяются в данном направлении привычные образы».

Рисунки на бересте – пиктографические письма юкагиров опубликованы в книге З.И. Ивановой-Унаровой «Традиционное искусство народов Северо-Востока Сибири», изданной в Якутске 2005 г. Как пишет в примечании автор, любовные письма юкагиров приведены по Иохельсону.

Владимир Ильич Иохельсон, этнограф, исследователь быта, культуры, языка коряков, юкагиров и алеутов, родился в г. Вильно. Был арестован за революционную деятельность, два года провел в Петропавловской крепости, затем отправлен на 10 лет в ссылку, в Сибирь.

В Олекминске, позднее в окрестностях Среднеколымска изучал культуру якутов. С 1895 г. в составе экспедиции А.М. Сибирякова более двух лет провел среди верхнеколымских юкагиров, изучал колымский и тундровый диалекты юкагирского языка, составил словарь на 5 тыс. слов, записал 150 фольклорных текстов.

В 1900 г. участвовал в Джезуповской экспедиции (США), возглавил корякско-юкагирский отряд, обследовавший селения коряков на побережье Пенжинского залива и в других районах. В 1902 г. работал среди колымских юкагиров. В 1909–1911 гг. этнографический отряд В.И. Иохельсона, участвуя в Камчатской экспедиции РГО, занимался изучением алеутов, ительменов и коряков.

Два тома монографии В.И. Иохельсона «Коряки» были изданы в 1905 и 1908 гг. на английском языке в серии трудов Джузеповской экспедиции и переведены на русский язык в 1930-х гг. Позднее в той же серии увидел свет трехтомный труд исследователя «Юкагиры и объюкагиренные тунгусы» (т. 1 – 1910; т. 2 – 1924; т. 3 – 1926). В 1923 г. в Петрограде вышли «Материалы по изучению алеутского языка и фольклора». В 1922 г. В.И. Иохельсон эмигрировал из советской России, жил и умер в Америке в 1937 г.