За Петербургом поднялись и другие города: в Москве, Риге, Варшаве, Вильно, везде поднялся городской рабочий против царя и его своры, везде он требует нового государственного порядка: чтобы народ управлялся не царем и чиновниками, а своими выборными – по чести – совести.

Братья крестьяне! Теперь очередь за вами! Довольно ждать, крестьяне! Ведь царь и чиновники окончательно разорили вас; отняли у вас дорогих сыновей, перебьют их там далеко от вас на проклятой войне. Разве не слышите, крестьяне: плачет весь народ русский, плачут маленькие сироты, плачут овдовевшие жены! А царь с вас за это возьмет новые налоги, увеличенные подати, объявит новые мобилизации! Не народу нужна война с Японией, а царю. Нужны царю новые земли; мало загреб он себе лучшей земли, мало раздал хорошей земли всем дворянам да чиновникам. Глух царь к рыданиям народным; вот год уже ваши братья, ваши дети, все дорогие вам гибнут тысячами на Дальнем Востоке, а царь и не подумает.

Листовка БУНД «К крестьянам», ГА РФ Ф.1741 Оп.1 Д.4432 Л.1об

Довольно же терпеть, крестьяне! Поддержите вы теперь городских рабочих! Вслед за ними, и вы теперь ополчитесь против злых врагов наших – царя и чиновников. Соберите мужиков ваших, прочитайте им всю правду эту; растолкуйте всем крестьянам, что пора мужику разогнуть усталую спину, пора и ему раскрыть глаза, посмотреть, что творится. Созывайте сейчас же волостные сходы, заявляйте все громко, что народ требует остановить войну теперь же! Что не пустит народ больше сыновей своих на войну проклятую!

Скорее же за дело, крестьяне! Пусть скорее узнает вся Россия, что понял всю правду и русский мужик; пусть ваши братья, городские рабочие убедятся, что и вы пришли на подмогу. Несдобровать тогда подлым врагам нашим – царю да чиновникам! Не устоять им против силы народной!

Долой царя да чиновников, а вместо них у нас будут народные выборные!

Долой войну проклятую!

Да здравствует мир и новая свободная Россия!

Вставайте, граждане, час революции пришел! Мечта стала фактом, факты посрамили мечту. Фантастический образ поэта, надежда погибших борцов, то смутно-неясное, что бродило в сердцах тьмы – тысяч, миллионов людей живет и ходит теперь из города в город, одетое в плоть, орошая горячей кровью своей иссохшуюся русскую землю.

Революция нашла свое воплощение в рабочем, рабочий поднял знамя революции. Еще безоружный стоял он в тот день – 9 января – перед войском, когда свинцовые пули и гвардейские сабли принесли царский ответ на всеподданнейшую просьбу. Тысячами трупов, жизнью жен и детей расписался он в получении ответа, не воюя. Он был побежден, но побежденный – страшен победителю.

Его огромное и внятное слово гулом прокатилось по России. Его опущенные руки приводили в расстройство государственную машину. За каждым жестом его напряженно следили. Ему делались посулы. Ему говорились запоздало – льстивые речи. Разбитый на улицах и площадях Петербурга он видится угрозой врагу, бессмертный в своей коллективности, непобедимый, придя раз в сознание. Русская историческая Немезида, он впитал в себя горечь и желчь несчетных поколений, он взвалил на плечи свои тяжесть расплаты – разоренного крестьянина, за гонимых еврея, поляка, финляндца, за общественность, над которой во все дни измывался самодержавный кулак; за поруганную литературу; за мысль, закованную в кандалы; за слово, вдетое в намордник; за всех измученных русских людей; за стремящуюся к свободе Россию; за национальное обновление ее.