Рана на теле планеты.

Она или со временем заживет, оставив после себя шрам, или станет естественным углублением. Тут всё зависит от глубины и терпения, количества времени и вложенного труда.

Семен постоял над раскопом пару минут, а затем спрыгнул в него и продолжил копать.

***

Красота человеческого тела абсолютна и перманентна, даже когда она до безобразия привычна. Если с первыми пациентками Семен еще разговаривал, спрашивая жалобы, первый день последних месячных, наличие родов, абортов и гинекологических заболеваний, то после второго десятка он замолчал. Не отвечая на приветствие женщины, показывал жестом на гинекологическое кресло, с треском надевал перчатки и подходил к очередному телу. Стандартный осмотр молочных желез, затем осмотр шейки матки на зеркалах и взятие мазков, пальпация внутренних органов, после чего Семен жестом показывал, что можно вставать. Пока женщина одевалась, он успевал написать в карте свой осмотр, чтобы затем снова показать рукой на кресло следующему субстрату.

Они приехали на птицефабрику ближе к обеду. Бригада из терапевта, окулиста, ЛОР-врача, хирурга и гинеколога. Фабричный медпункт настолько мал, что первым трем специалистам пришлось вести прием в одном помещении, а для остальных выделили отдельные кабинеты. Семен облачился в привычную спецодежду и стал работать.

Очень быстро Семен заметил, что здоровых женщин мало. И, как правило, это были пациентки в возрасте до тридцати. Все, кто старше, имели от одного до нескольких заболеваний. Мастопатия^>6 у каждой второй, миома матки ^>7разных размеров – у каждой четвертой, воспаление в придатках и кисты в яичниках, эрозия шейки матки ^>8и кольпит^>9. Семен, ни говоря ни слова, писал диагнозы и рекомендации. Он не смотрел на лица женщин, не слушал, что они пытаются спросить, – стандартные движения и заученные диагнозы. Пять минут на каждую пациентку, и ни минутой больше, – иначе, он не успеет сделать план: сорок человек за три часа.

Новое тело. Толстая женщина невысокого роста. Несмотря на объемы, разделась она быстро. Семен приблизился к ней, показал рукой, что бюстгальтер тоже надо снять. Огромные груди, больше похожие на наполненные водой бурдюки, неожиданно напомнили ему о верблюдах. Было бы интересно руками помять горбы у верблюда, – неожиданно для самого себя подумал Семен, – такие же они пальпаторно, или отличаются по консистенции?

Семен распаковал одноразовый гинекологический набор, тоскливо посмотрел на пластиковое зеркало, размер которого был хорош для нерожавшей женщины, но для этой пациентки зеркало явно маловато. Так и оказалось, – он с трудом нашел в складках влагалища и вывел для визуального осмотра шейку матки, взял мазки и только тогда заметил ярко-зеленый цвет.

Подняв глаза, Семен посмотрел на лицо спокойно лежащей женщины.

– Что там у вас? – спросил он.

– Где?

– Там.

Он выпрямился и показал рукой на промежность.

– Не знаю. Вроде, ничего не было.

Семен кивнул, спокойно засунул руку в отверстие и извлек зеленый пластмассовый предмет. Крышка от флакона, – или от шампуня, или от туалетной воды. Судя по размеру и форме крышки, флакон, скорее всего, был длинный и продолговатый, чем-то похож на очень большой фаллос.

– А я думаю, куда она делась, – взмахнула руками женщина и стала объяснять, – давеча, помылась в бане и поскользнулась в предбаннике. Упала на флаконы, шампунь там, и другие. И сама не поняла, как это вышло.

Она вдохновенно лгала, и Семен жестом остановил её.

– Ладно. Одевайтесь и забирайте свою вещь.

Он писал в амбулаторной карте и думал о том, что каждый человек, вне зависимости от пола, возраста и веса, хочет любви, – неважно, настоящей или суррогатной, на пару или в одиночестве. Протянув карту женщине, он посмотрел на красное лицо.