– На всех кораблях поднять якоря! На вёсла!

Подсвечиваемые лунным светом корабли, которые захватили викинги, стали отчаливать от берега. Эдвард, бежавший впереди своих воинов, успел запрыгнуть на драккар, который тащил за собой бывший корабль саксов.

На драккаре путь Эдварду преградил единственный викинг, находившийся на палубе. Викинг едва успел выхватить свой меч из ножен, как сакс нанёс ему удар. Скользнув по нагруднику, меч рассёк противнику бок. Отпихнув в сторону раненого врага, Эдвард добежал до носа драккара и застыл, размышляя, рубить ли ему канат, чтобы не дать уйти в море драккару, или же попытаться отбить своё судно, которое увели викинги.

Увидев сакса, Эйрик Рыжий выхватил из ножен меч и ловко перепрыгнул с угнанного судна на палубу драккара. Раздался звон мечей – в смертельной схватке сошлись сакс и викинг.

Тем временем выбежавшие на пристань лучники стали пускать стрелы в похитителей их кораблей. Однако стрелы не долетали до подгоняемых попутным ветром судов, которые уже удалились от берега на значительное расстояние.

Эйрик Рыжий продолжал драться с изрыгающим проклятия врагом. Между тем, раненый викинг, лежавший на палубе в луже крови, смог подняться и, держась за рану, приблизился к Эдварду сзади. Он уже было занёс меч, собираясь вонзить его в спину врагу, но его остановил окрик Эйрика:

– Оставь его! Он мой!

Эйрик нанёс несколько разящих ударов мечом и лезвие, скользнув между латами, пронзило Эдварду сердце. Эйрик издал торжествующий крик и выдернул окровавленный меч из груди врага. Сакс покачнулся и свалился за борт. Викинги на всех угнанных судах издали торжествующий крик. В ответ раздался протяжный, похожий на стон, вопль расстроенных воинов из Иглстоуна.

На драккар перебрались два викинга и перенесли раненого на шедший под парусом корабль. На этот же корабль вернулся Эйрик. Он подошёл к борту и опустил меч в воду, смывая с него кровь.

– Какие низкие борта у этих посудин! – сказал Эйрик. – Эти корабли – плохая замена нашим драккарам, которые утонули вчера.

– Это лучше, чем ничего. Главное, что мы перехитрили саксов. Теперь сильный ветер подгоняет корабли, и мы плывём домой. Наверняка, дочь Ингвара – Рагнейда, сходит с ума, переживая за отца, – сказал Вегард, кивая на Ингвара, который сидел на корме и смотрел на удаляющиеся огни Иглстоуна.

– Три года назад ранней весной Ингрида – мать Рагнейды провалилась в полынью, когда возвращалась через фьорд по льду от своих родичей. Она заболела и вскоре умерла. Старики рассказывали, что, когда Ингвар отправляется в поход, Рагнейда каждый день выходит на высокий берег и ждёт его, – вспомнил Эйрик.

– Она всегда усердно молит Одина о спасении отца, и Ингвар всегда возвращается в наш посёлок на берегу Граниттискфьорда, – отметил Вегард.

– Заметь, сейчас к Ингвару подсела Хельга, которая, кажется, собирается его утешить, – улыбнувшись, сказал Эйрик.

– Хельга чуть старше его дочери, – сказал Вегард.

– Это не мешает ей говорить Ингвару ласковые слова, – усмехнулся Эйрик.

Положив руку на плечо Ингвару и, посмотрев ему в глаза, Хельга спросила:

– Скажи, Вегард сказал правду, что ты правая рука Эйрика Рыжего?

– Это не так. Правая рука Эйрика – это гигант, который бежал вместе с нами из крепости.

Ингвар кивнул на Ульвара, который управлял рулевым веслом так ловко и легко, будто это не он выпил недавно несколько кубков крепкого эля во время трапезы в Иглстоуне.

– Ну, а Вегард Всевидящий – третий глаз Эйрика. А я, всего-навсего, хитрый лис, как меня называет конунг. Моё дело – выручать Эйрика и его спутников из передряг, когда не хватает силы Ульвара или знаний и дара предвидения Вегарда, – сказал Ингвар.